Читать «Рингштрассе» онлайн - страница 2

— Wiener Blut! Wiener Blut! — радостно поют мраморные скульптуры и колонны.

— Das Weiner Blut stockte… — угрюмо вторит им темный цокольный гранит.

— Gott erhaaaaalte, Gott beschüüüüütze… — шелестят каштаны.

— Virrrrribus unitttttissss… — скрежещет трамвайное колесо.

Каменные и железные орлы уже никогда не взлетят. Они охраняют имперское прошлое. Здесь уместен санкт-петербургский Бродский.

«Но садятся орлы, как магнит, на железную смесь».

Железные опилки имперского величия рассыпаны по мраморной Вене. Их сметают дворники по утрам, служители музеев собирают их в пластиковые пакетики, голуби склевывают вместе с хлебными крошками, старушки хранят их в шкатулках с бабушкиными драгоценностями, националисты загоняют их себе под кожу в виде двуглавой татуировки. Они попадают в глаза туристам, скрипят на зубах у катающейся на ролл-досках молодежи, похрустывают под вечерними каблуками дам в манто, спешащих в оперу на очередную премьеру.

«О, гости нашего славного города! Проходя по Рингштрассе, уделите внимание величественным знакам австро-венгерской государственности, возложите длани свои на когти австро-венгерских орлов! Прилепите жвачку на их грозные клювы, оросите кока-колой могучие крылья, сфотографируйте на ваш розовый iPhone!»

Впрочем, не захотите — идите дальше, наслаждаясь шелестом каштанов и платанов. Оба дворца (с маскулинной площадью Героев и буколической — Марии-Терезии) останутся позади…

Через это кольцо Вена спокойно впустит вас в себя и так же спокойно отпустит.

Важно — с каким чувством вы покинете Рингштрассе.

Каждая столица — живое существо. Оно может отдаться, открыться, поделиться внутренним теплом. А может и обдать урбанистским холодом. Можно всю жизнь прожить в городе, так и не проникнув в него, не почувствовав тепла его нутра.

Есть, безусловно, и фригидные города, но нельзя же идти на поводу у их фригидности, черт возьми! Посещение музеев нагоняет на тело города зевоту. Музейные сны обречены видеть все столицы мира. Но они им порядком поднадоели. Столицы хотят от своих гостей ласки. У каждой из них есть свои эрогенные зоны. Прикоснись к ним — и город отдастся тебе, упадет навзничь, разведя ноги, или ляжет на тебя, опьяняя своим горячим дыханием.

Но, как говорят столичные старожилы: «Места надо знать».

Надо, надо знать чувствительные места на теле мраморной красавицы Вены.

Их у нее достаточно. Прикосновение к ним заставляет этот город эротически вздрагивать и выделять те самые корпускулы любви, кои неведомы обыкновенным туристам, привыкшим тыкать мировые столицы только своими холодными фотоаппаратами. Есть зоны широкие, такие как площадь Героев или Центральное кладбище, есть небольшие, но при этом крррррайне чувствительные: Нашмаркт, «Бермудский треугольник», катакомбы собора. Но Рингштрассе — одна из главных зон. От прикосновения к ней красавица Вена вздрагивает и полуприкрывает свои черные мадьярские глаза. Кровь в венах Вены начинает течь быстрее.