Читать «КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына» онлайн - страница 249

Нехорошо быть человеку одному. Ты понимаешь этих слов значенье? А если нет, то знай, что коль не хочет человек с Отцом Небесным душой своей наедине остаться, то ждут его унынье и тоска, с которыми ему не суждено расстаться.

Коль остаешься с Богом ты один, то одиночество твое подобно счастью станет, и сквозь биенье сердца своего услышишь ты глас Бога.

Запомни вот еще – лишь в одиночестве общенья с Богом все доброе родится. Умей ты это одиночество хранить.

Одним лишь желаньем стать невозможно Бога истинным сыном. Ты должен быть движим к тому лишь постоянным глубоким стремленьем. Проси и будет все дано тебе, ищи и правду ты обрящешь, стучи и двери все откроются тебе, ибо всяк просящий получает и ищущий находит, стучащему откроют. Но помни, что движение твое должно быть беспрестанным, без остановок на пути, когда так хочется сказать: “Ну, слава Богу! Понял все я наконец!” Коль скажешь так, то будь уверен, что вера кончилась твоя. Потеря веры тем ужасна, что нет у человека никакой опоры».

Спросил я Бога: «Скажи, Отец, что будет там, в Раю, с душой моей? Нежель все время ей нектары пить, бренчать на арфе да поученья праведников слушать! Какая скука без конца и края! Так, может, лучше все же в Ад, мокриц и гадов разных с раскаленной сковородки кушать?»

Слегка вздохнул Господь, шепнув как будто «Вот дурак!» и мне сказал: «Тебе не скучно будет там, Я это обещаю. Душе твоей ведь суждено стать частью сущности моей. И будем вместе мы творить Добро – здесь, на Земле, и далеко отсюда, во всех мирах, где существа разумные живут. Ты будешь им давать советы, как следует Добро творить и жить в Любви, чтоб заслужить они могли Жизнь Вечную со Мной. Ты станешь будто ангел мой! Тебе понятен Мой ответ? А что до Ада – его нет! У негодяев нет души, а если нет ее, то ведь и Ада нет, а в Рай им путь заказан. Закончат жизнь свою прискорбную они вонючей кучей сгнившей плоти, которую сожрут могильные черви. Ни их молитвы, ни обман расчетливых подачек на украшенье Храма из денег, что награбили они, ведь не помогут им, коль нет у них раскаянья, коль нет у них души, что Дьяволу они продали. Ведь наказание себе уже отмеряли они и кончат дни свои в аду, что создали себе здесь, на Земле, где как тупые твари жили. Зачем им Страшный Суд? Хотя его они не избегут».

«Да, мой Отец, столь часто видел я, как наши властелины, в твой Храм вошед и в руки свечи взяв, стоят с такою рожею умильной, как хищный волк, заметив путника вдали, себе желает аппетита. И сквозь молитвы, что Тебе они возносят, я слышу шепот мерзкой их души: “Меняю я сознанье на радость пожирания превкусных всех вещей – омаров и кальмаров, и мерседесов-бенц, дворцов роскошных и прочью дребедень”. И сквозь себя все это пропустив, оставят лишь одно говно, так черт подрал бы их!»

«Ты не ругайся, друг любезный! – заметил строго мне Господь. – И знай, что каждый раз, когда словесы мерзкие ты изрыгаешь, се черт в тебе пасть смрадную свою с тобою вместе разевает. Эх, люди русские! Ведь брань и ругань, и особо дикий мат, что стал средь вас поганою привычкой, не только прочих оскорбляют, но душу сквернословца загрязняют, покуда не настанет ей конец.