Читать «Возраст зрелости. Время мудрых, счастливых и немного святых» онлайн - страница 71

Вопросы люди задают редко, экспонаты трогают постоянно, слушают невнимательно, и у многих вид такой, словно их из школы централизованно привели и они отбывают повинность. «Весьма несложно сделаться капризным, по ведомству акцизному служа», – говорил поэт.

«Весьма несложно сделаться мизантропом, – говорю я, – работая экскурсоводом».

Некоторые, всю жизнь проведшие в тишине экспозиций, и сами становятся похожи на экспонаты и на живые приложения к стендам и артефактам. Другие, только что вышедшие из университетов, восторженны и любят свое дело, как первую любовь. Им обыкновенно к концу рабочего дня шикают старшие, утратившие творческий пыл: «Наденька, не увлекайтесь. Скоро закрываемся» И есть третьи, те, что похожи на мизантропов. Это молодые люди (чаще – женщины), хорошо знающие свое дело, но с горечью осознающие себя мечущими бисер перед сами знаете кем.

Они презрительно-сдержанны и дежурно тарабанят заученный текст так, как если бы жарили глазунью нелюбимому мужу. А ведь могли бы (в случае любви) развернуться всей душой навстречу людям и пропеть такую песню, что ожили бы дагерротипы на стенах и разразились бы боем давно не ходившие часы.

Но кому петь? Соловей тоже может утратить голос в рабстве, и тем быстрее, чем чаще будет подходить к его клетке отобедавший хозяин и, маслено улыбаясь, просить: «Спой, птичка!»

«А ведь он наш друг», – говорю я. «Он» – это экскурсовод, а «мы» – это пастыри, учителя, педагоги, родители. Христиане, в конце концов. Дай Бог, чтоб отшумели навеки те времена, когда человек гордился тем, что он «университетов не заканчивал», и с удовольствием при этом крутил на пальце наган перед оробевшим гражданином в пенсне и галстуке. Дай Бог, чтоб человек не выпячивал грудь колесом при словах «я этого не знаю», то есть – «и знать я этого не хочу», а чтобы учился человек с любовью и без стыда. И в деле этом экскурсовод – не последний помощник.

Наука без благодати – гордое чванство и мать катастроф. Искусство без благодати – сильнодействующий наркотик.

В одном музее, имя которого слишком громко, чтобы поминать его лишний раз, очередной экскурсовод в летах стояла перед очередной группой местных жителей и гостей города, заполнявших брешь в образовании посещением всемирно известного места. В двух словах познакомив граждан с той жемчужиной, внутри которой они находились, сказав немного о количестве экспонатов и о времени, которое нужно затратить, чтобы увидеть хотя бы половину из них, экскурсовод наконец задала вопрос. Дело было в годы советские, незадолго до смертных конвульсий рабоче-крестьянского государства, поэтому лексика была соответствующей.

«Товарищи, кто из вас знает что-нибудь о Жертвоприношении Авраама?» Несколько человек робко подняли руки.

«Кто из вас слышал, хотя бы краем уха, об истории Иудифи и об Олоферне?» Опять несколько рук.

«Поднимите руку те, кто в общих чертах знает историю Иосифа Прекрасного?»