Читать «Сладкое холодное блюдо» онлайн - страница 36

Галина Голицына

Решила сократить путь, пройти дворами. Тут мне известна каждая подворотня, ничего не изменилось. Нужно было пройти через длинную арку, пустынный дворик, там еще одна арка – и дальше уже выход на мою улицу.

Никаких плохих предчувствий у меня не было. Я спокойно вошла в арку. Она была длинная, как тоннель, и потому достаточно темная. И вдруг на меня напали. Кто-то набросился сзади, прижал мои руки к туловищу, взял в захват. Я даже испугаться не успела, просто опешила. Сразу вспомнила все полезные советы: отдавайте сумку, кошелек, телефон, потому что жизнь дороже. Постаралась также вспомнить, сколько у меня при себе денег и жалко ли расстаться с такой суммой. Но не успела. Напавший развернул меня лицом к себе и прижал спиной к стене тоннеля. И тут у меня в буквальном смысле отвалилась челюсть. Напал на меня. Игорь Соболев! Вот те раз. Я стояла, хлопала глазами и просто не знала, что сказать. Он тоже молчал. Так мы и стояли: молча, глядя друг другу в глаза.

Он первым нарушил молчание:

– Долго ты еще будешь надо мной издеваться?

– В смысле?.. - проблеяла я.

– Долго будешь за собой водить?

Осознав, что он сказал, я снова выпала в осадок. Он что же, всё это время ходил за мной?! Похлопав ресницами еще секунд пять, я собралась с мыслями и озвучила этот вопрос:

– А давно ты за мной ходишь?

– От самого дома.

– Зачем?..

– Хотел узнать, куда ты идешь. Точнее – к кому.

– Ни к кому. Просто гуляла. А что, это запрещено?

– Эх, Катька, всю душу ты мне вымотала! Я думал, что у тебя здесь зазноба есть. Хотел выследить.

И тут я расхохоталась. Звонко, от души. И даже со всхлипами. Представить вальяжного Игоря Соболева в роли ревнивого Отелло было невозможно, а вот поди ж ты.

Я смеялась и не могла остановиться. Похоже, у меня истерика. Смех выскакивал из меня веселыми горошинами, хотя на самом деле мне было не так чтобы очень смешно. Постепенно веселые горошинки перешли в регистр всхлипов. Точно, истерика. Говорят, в такой момент сильно помогает хорошая пощечина. Вот интересно, сможет ли мне Соболев отвесить оплеуху? В медицинских целях, конечно.

Но он поступил иначе. Просто начал меня целовать. Его поцелуи были не томные и нежные, а отчаянные, даже злые. Похожие на скандал без слов. Мне было больно, но я не жаловалась. И истерику как рукой сняло. Я поняла: если мужчина так целует, значит, дошел уже до крайней точки. Вот это да.

И вдруг меня тоже стало разбирать не по-детски. Сначала я вцепилась ему в плечи так, будто нас хотят разлучить, а я не могу этого позволить. Потом опустила руки к поясу его джинсов, вытащила из них футболку, залезла под нее руками и вцепилась уже в спину, ладонями чувствуя, какая она горячая. Температура у него поднялась, что ли? Потом скользнула руками вперед, стала гладить живот. Тут он зарычал, напрягся, и я почувствовала под ладонями пресловутые «кубики» пресса. Но целовать не переставал. Истерзал мои губы так, что было уже реально больно, но я от него не отрывалась. И чтобы он сам не вздумал оторваться, положила одну руку ему на шею, как бы припечатала к себе. Вот здесь твое место, дорогой! И не вздумай рыпаться!