Читать «Сколько живут донжуаны» онлайн - страница 16

Побеседовав с соседями Соболева, я отправился к себе на дачу, к добровольно («по-домашнему») арестованному пианисту.

Фортепианную игру я услышал, едва вышел из автомобиля. В ворота въезжать я не стал, решил, что разговор будет недолгим и я вернусь еще засветло домой.

У нас с Игорем был уговор — я должен был непременно предупреждать его о своем приезде. Что я и сделал.

Мой звонок прервал фортепианную игру, которая так хорошо и романтически ложилась на летающие по воздуху снежинки. Мой дом горел всеми окнами, словно там проживала большая семья и все комнаты, включая кухню, были заняты людьми. Давно я не видел такой уютной зимней красоты.

Я поднялся на крыльцо, Игорь отворил парадную дверь. Выглядел он на этот раз более спокойно. Мне подумалось тогда, что, должно быть, сказалась музыка — расслабила, отвлекла от невеселых дум. Удивительные это люди — музыканты. Сотворены из особого материала.

— Так непривычно, должно быть, когда вам открывают двери собственного дома, да? — На лице Игоря появилась какая-то жалкая улыбка. — Проходите, Ефим Борисыч, чувствуйте себя как дома.

Мне понравился его настрой.

— По коньячку? — В гостиной я увидел початую бутылку коньяка и приготовленные две рюмки.

— Я же за рулем.

— Ах да, действительно. Что это я?

Я сел напротив него, наблюдая за тем, как он наливает себе коньяк. Дольки апельсина отражались в серебряной тарелке. Со стороны мы с Игорем смотрелись, должно быть, как хорошие приятели. В сущности, в основном так и случалось, что моими клиентами становились либо мои друзья или приятели, либо друзья друзей. Я не любил официальщины, предпочитал работать тихо, спокойно, не напрягая своих клиентов, щадя их нервную систему. От меня должен исходить позитив и уверенность в благополучном исходе дела.

В камине горели поленья — еще один романтический штрих. Дом прекрасно обогревался электричеством, однако для физического и душевного тепла моему новому знакомому явно не хватало живого огня, жара.

— Игорь, мне показалось, что вы что-то хотели мне рассказать, но присутствие Клары не позволило вам это сделать. Я прав?

— Да. Безусловно, Клара — самый близкий мне человек, однако я все равно не могу быть с ней предельно откровенным. Просто не могу. И не то, что она не поймет меня, нет, она вполне себе современная женщина и все поймет и простит, но слишком уж много всего на меня навалилось. Да и стыдно…

— Что вы делали в том доме? — Я решил ему помочь и направить наш разговор в нужное мне русло. Во всяком случае, мой вопрос был обыкновенным, естественным. Однако в случае, если Игорь меня обманул, когда сказал, что хотел навестить свою ученицу, я увижу его реакцию, и мне, возможно, что-то откроется.