Читать «Ах, прица-тройка, перестройка!» онлайн - страница 19

— А я все-таки останусь при своем мнении, — не унималась полная студентка, — и скажу, что деканат не должен либеральничать и заигрывать с отстающими.

Нужно очищать факультет от балласта, — она непроизвольно кивнула в сторону «камчатки». Кивок, конечно же, никак не относился к первому курсу, однако первокурсники расценили это как вызов. Раздался оглушительный свист, и Юрий Домбровский обиженно крикнул:

— Мы не балласт! Балласт — это те, кому вольготно живется в факультетском болоте. Привыкли к сырости, и вылезать не хотят…

Раздался смех. Полная девушка высокомерно передернула плечами и села на свое место.

И тут слово взял Виктор Денисенко, легенда филологического факультета.

Если верить слухам, он был вечным студентом. Сколько лет он учился на филфаке, никто не знал. Тем более, что и на факультете он появлялся крайне редко, исключительно во время сессии. В обычные дни его нужно было искать днем с огнем, да и то без гарантии, что найдешь. Лично я видел Денисенко до этого всего один раз, и мне сказали, что я должен загадать желание, потому что оно наверняка исполнится.

Желание я загадал и до сих пор жду ответа от судьбы…

Виктор был высокий, широкоплечий, кряжистый мужик. Такими, если верить революционным кинофильмам, были деревенские крестьяне-середняки и кулаки.

На вид Виктору можно было дать лет 25, но мне казалось, что ему гораздо больше. Кольцо на указательном пальце правой руки красноречиво свидетельствовало, что Виктор состоит в законном браке. Густая шевелюра цвета воронова крыла придавала Виктору отдаленное сходство с певцом Валерием Леонтьевым, а чуть свирепое выражение лица заставляло вспомнить актера Вячеслава Невинного в роли космического пирата Весельчака У из кинофильма «Гостья из будущего». Голос у Виктора был не просто громким, а зычным, как иерихонская труба.

— Мне кажется, — начал он, поправляя очки, — мы очень много говорим об учебе и забываем, что студент — это советский человек, гражданин Союза ССР, и по Конституции имеет, как и все граждане нашей советской страны, право на отдых. А студент-филолог, я бы сказал, имеет это право вдвойне.

Вы посмотрите, что у нас здесь творится! Чтобы сдать сессию без троек, нужно каждый Божий день, невзирая на праздники и выходные, читать и писать. Читать художественные тексты, объем которых не в силах осилить человек, не имеющий никакого отношения к филологическому факультету. Да и имеющий такое отношение тоже. Кроме того, нужно читать как учебную, так и научную литературу. По моим скромным подсчетам, студенту третьего, самого сложного, курса, чтобы освоить учебный план, нужно осваивать по двести-триста страниц художественных и сто — сто пятьдесят страниц учебных текстов в день. То есть около четырехсот страниц! Четверть объема «Войны и мира». Вы только вдумайтесь, товарищи, в эту цифру! На это, как минимум, уходит восемь-девять часов. А еще нужно писать конспекты! Обязательное добровольно-принудительное переписывание трудов классиков марксизма-ленинизма, которые не имеют никакого отношения к филологии.