Читать «Эффект пристутствия» онлайн - страница 17

— Я… Опоздал? — он никак не решался спросить прямо.

Медсестра наконец-то вышла из оцепенения:

— Ой, нет, что вы. Извините, ради бога, — она спрятали руки за спину, извините, я не узнала вас сразу. Слав Русин, да? Вы не беспокойтесь, девушка жива, ей сделали операцию, извлекли пулю, почти из сердца, но она жива, только без сознания…

Слав тяжело опустился на маленький кожаный диванчик, притулившийся около грязно-серой стены. Достал из кармана пачку сигарет. Долго пытался извлечь сигарету. Но они одна за другой ломались в его трясущихся руках. В сердцах Слав отбросил смятую пачку и глухо спросил:

— Мне можно… Увидеть ее?

— Нельзя, — строго ответила медсестра. Она уже пришла в себя, с трудом поборола желание спросить у артиста автограф (а жаль, когда еще представится такая возможность…)

— Только увидеть, — Слав умоляюще сложил на груди жилистые руки. Сильный, суровый на вид мужчина, в этот момент он походил на очень большого ребенка. — Увидеть, что она жива… И все…

— Не больше! — строго ответила медсестра, и ее щеки стали похожи на спелые помидоры. Может быть — мелькнула неуверенная мысль — все-таки попросить у него автограф? Разве он откажет? Какое глупая и неестественная ситуация — стоять рядом со знаменитым артистом, звездой эстрады, и мучиться оттого, что не знаешь, как он отнесется к столь естественной в любой другой ситуации просьбе… Его заботит сейчас судьба той девушки, которая, рассказывают, подставила себя под пули, адресованные Славу… Наверное, она очень любила песни этого сурового на вид человека. А может быть, и его самого…

Слав замер у пластиковой двери. Дверь, как и положено в больнице, была ярко-белая. Но Славу не нравилась эта вызывающая белизна. Он почему-то вспомнил, что погибших на плато Сьерры, чьи обезображенные до неузнаваемости тела удалось отбить у вытесненных с гор легионеров, перед отправкой на родину сложили на столе прозекторской, куда вела такая же ярко-белая дверь.

Слав с трудом сдержал желание рывком распахнуть больничную дверь и ворваться в палату. Сказать своей доброй фее кучу самых добрых и ласковых слов. Нежно поцеловать обреченно-печальные черные глаза…

Слав вопросительно глянул на медсестру.

— Заходить нельзя, — прошептала она. — Только из-за двери…

— Спасибо, — сказал Слав. Он был благодарен медсестре, понимая, что она и так взяла на себя слишком много. По правилам больничного распорядка она не имела права никого подпускать к палате тяжелораненой.

Слав положил ладонь на холодную дверную ручку. Он чувствовал, что настает самый главный миг в его жизни. Всей и без того богатой бурными событиями тридцатилетней жизни… Сейчас он приоткроет белую дверь, заглянет в пропахшую лекарствами палату и увидит девушку, совсем еще ребенка, которая несколько часов назад чуть не погибла, спасая его совсем не безгрешную жизнь…

Слав осторожно приоткрыл тяжелую дверь. Неуверенно заглянул в палату, готовый увидеть самое страшное… Как за той оставшейся в кровавом военном прошлом ярко-белой дверью, за которой остались погибшие в бою боевые товарищи…