Читать «Плач третьей птицы: земное и небесное в современных монастырях» онлайн - страница 6

«За каменной стеной», «За монастырскими стенами», излюбленный «Обитель строгого режима» – заголовки намекают на жуткие постыдные деяния, которые совершаются в мертвой тишине наглухо запертых келий. Но вот, кажется, «Комсомольская правда» предприняла многообещающую разведывательную операцию, заслав лазутчицу в монастырь за Уралом. Девушка притворилась, что пробует силы на предмет монашества, была обласкана, ей открылись все двери… И что же? Да ничего сенсационного; передавала в газету репортажи почти восторженные… Кто знает, может, приедет когда-нибудь в монастырь не понарошку.

Но обычный способ корреспондентов, командированных на пару часов за экзотикой – фантазировать в меру собственной испорченности, сочиняя причудливые объяснения непостижимого явления, каким остается монашество для всех, чуждых и даже не совсем чуждых христианству. Что ж,

…мои делаНемного пользы вам узнать.А душу можно ль рассказать?

М. Ю. Лермонтов

Вообще-то уже во времена святителя Игнатия московские журналы называли монашество анахронизмом. К. Леонтьев цитировал полученное им письмо: «В наше время монахом может стать идиот или мошенник». В начале ХХ века считалось хорошим тоном высмеивать монахов как тупых невежд, никчемных для блага человечества, совершающих бессмысленное насилие над природой. В 1908 году в серии с красноречивым названием «Религия и церковь в свете научной мысли и свободной критики» вышла книжка протестантского богослова Адольфа Гарнака «Монашество. Его идеалы и его история». С раздражением, сглаженным иронией, автор разоблачает абсурдность поведения фанатиков-аскетов, истязающих себя с неведомо какой целью, разве ради музейного хранения давно устаревших обрядов.

Монашество и теперь в России, когда оно хилым цветочком пробивается сквозь асфальт, пытаясь родиться заново, критикуют со всех сторон. Настроенные широко и современно доказывают, как и столетие назад, что монастыри отжили свой век и куда полезнее служить ближнему через благотворительные и социальные учреждения; жалеют горемычных монахов, утративших право на простое человеческое счастье, потерянных для мира с его стремительным ритмом и красочным фейерверком больших и маленьких удовольствий; особенно трагична участь девочек, лишенных радостей любви и материнства; а если опять гонения – убьют ведь всех! И, наконец, всегда злободневный упрек: уходящие в монахи обрекают человечество на вымирание.

Писатели газет, иронизируя по поводу «уютных мифологем» о древних временах, когда люди были благочестивее, а пища вкуснее, на ходу создают мифологемы иные: среди иноков тогда, как и всегда, процветали ссоры, воровство, пренебрежение к больным и конфликты с властью, но зато царила демократия и все высшие церковные должности были выборными («НГ-религии»). Известный контингент, обозначаемый как «обновленчество», более чем дружественный по отношению к староверам, католикам, протестантам и иудаистам, категорически не приемлет монашество, правда, именно русское: Тэзе и прочие иноземные кущи приверженцы православия с человеческим лицом охотно посещают и воспевают.