Читать «Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я» онлайн - страница 317

Так прошло утро; пора было ехать на работу. Я в одиночку вернулся к могиле, закончил свою работу, осторожно разровнял землю лопатой. Потом принес из леса два больших камня и поставил их в головах. Вернулся в дом, принял горячий душ и поехал в редакцию.

В первые дни после смерти Марли вся семья погрузилась в молчание. То, что было любимой темой для разговоров на протяжении многих лет, оказалось под запретом. Мы старались вернуться к нормальной жизни; говорить о Марли было слишком больно. Особенно страдала Колин — она не могла ни слышать его имени, ни видеть его фотографий. На глазах у нее вскипали слезы, она сжимала кулачки и кричала:

— Я не хочу, не хочу о нем говорить!

Я жил по обычному расписанию: работа — ежедневная колонка — дом. Тяжелее всего было возвращаться домой. Впервые за тринадцать лет Марли не встречал меня у дверей. Без него дом казался молчаливым и пустынным, как будто чужим.

Я хотел написать прощальную колонку о Марли, но боялся, что не справлюсь со своими чувствами и текст получится слезливым. Поэтому всю неделю обращался к темам, не вызывающим столь сильных эмоций. Однако постоянно носил с собой диктофон и записывал все приходившие в голову мысли. Мне хотелось рассказать о Марли, каким он был, а не каким мы хотели бы его видеть. Многие любители животных после смерти своих любимцев начинают их приукрашивать, превращают их в каких-то идеальных созданий, которые все делали для своих хозяев — разве только яичницу им не жарили. Но я хотел остаться честным. Марли никогда не был идеален. Говоря откровенно, он был кошмарным, невыносимым псом… и нашим лучшим другом.

В течение недели после его смерти я несколько раз приходил на его могилу у подножия холма. Отчасти для того, чтобы посмотреть, не являются ли туда по ночам дикие звери. Могила оставалась нетронутой, но я понимал, что весной придется насыпать на нее еще земли. Но прежде всего мне хотелось побыть с Марли. Стоя у могилы, я ловил себя на том, что вспоминаю разные забавные случаи из его жизни. Сам я был потрясен тем, как глубоко подействовала на меня смерть моего пса. Всю неделю я ходил с какой-то тупой болью внутри. Эта боль была почти физической. Я чувствовал себя так, словно подхватил грипп: вялый, подавленный, постоянно усталый.

Новый год мы встречали в гостях у соседей. Друзья вполголоса выражали нам соболезнования, но все мы старались держаться молодцами — как-никак мы отмечали Новый год. За столом рядом с нами оказались Дейв и Сара Пэндл, ландшафтные архитекторы, переехавшие в Пенсильванию из Калифорнии и перестроившие под жилье старый каменный амбар; мы познакомились с ними не так давно, но уже стали друзьями. Мы долго говорили с ними о собаках, любви и потерях. Пять лет назад Дейв и Сара усыпили свою любимую шотландскую овчарку Нелли и похоронили ее за домом на холме. Дейв — один из самых несентиментальных людей, которых я знаю, тихий стоик, какие часто встречаются в Пенсильвании среди потомков голландских поселенцев. Но я видел, что, вспоминая о Нелли, он и по сей день испытывает глубокую скорбь. Как сказала, смахивая слезы, Сара: «Когда собака входит в твою жизнь — ты уже никогда ее не забудешь».