Читать «Возвращение из ада» онлайн - страница 17

Казалось, этот интернационализм, эта дружба навеки. Однако постепенно в нашем доме стали затихать разноязычные голоса. Реже слышалась польская речь, еще реже немецкая, болгарская. Прекратили существование большинство периодических изданий на национальных языках, сотрудники их были объявлены «врагами народа».

Совсем исчезла греческая речь, сотрудников греческой редакции арестовали. Все мрачнее становилось в нашем коридоре.

Помню, частенько приезжал к нам в редакцию прекрасный еврейский поэт из Молдавии Янкелевич, но вот и он перестал появляться. Словно сквозь землю провалился. Затем мы с недоумением узнали, что он — румынский шпион!

Бросили в тюрьму талантливого романиста Абрама Абчука, одного из руководителей нашей секции. В прошлом скромный учитель, он прославился как автор нашумевшего романа «Гершл Шамай», веселой истории о простом трудяге. Это было одно из первых произведений о рабочих. Правда, герой романа осмелился говорить о недостатках на фабрике и о бюрократе — начальнике. Кое-кто воспринял это как контрреволюцию.

Прошло еще какое-то время, и такая же участь постигла Ивана Кулика, первого председателя Союза писателей Украины.

Это был необыкновенный человек. Сын бедного учителя из Шполы, он юношей примкнул к революционному движению, вынужден был покинуть родину, добрался до Америки, работал на шахтах, заводе, там же стал коммунистом. Когда в России началась февральская революция, семнадцатилетний поэт вернулся на родину. Был участником гражданской войны, членом первого советского правительства на Украине. В мирное время стал общественным деятелем, возглавил писательскую организацию Украины…

Следом за ним арестовали почти все руководство писательской организации Украины — Ивана Кириленко, Самойла Щупака, Владимира Коряка. Один из крупнейших украинских драматургов Иван Микитенко, которого исключили из партии, после собрания отправился в голосеевский лес и там застрелился, чтобы избежать ареста…

Репрессировали целую группу молодых украинских писателей Чепурного, Мельника, Гудима… Никто из них не вернулся из лагерей.

В те времена, как и теперь, было немало графоманов. Они тоже приходили в нашу редакцию, крутились в коридоре, прислушивались, принюхивались и все услышанное мотали на ус.

Стоило забраковать очередную подборку из бездарных стишков (в основном это были поэты), как они тут же забрасывали высшие инстанции жалобами. Естественно, чаще всего доставалось редактору нашего журнала «Советише литератур» Ицику Феферу.