Читать «Закат на Босфоре» онлайн - страница 152

Генерал не решился спросить, почему не придет адъютант, — должно быть, он просто побоялся услышать ответ. На него снова накатила волна отвратительной слабости.

— Что вам нужно? — спросил он, взяв себя в руки и стараясь держаться, как подобает генералу.

— Гюзель, — сказал незнакомец в ответ, и генерал Кераглы понял, что все кончено.

— Что — Гюзель? — спросил он, делая вид, что не понимает.

— Вы хотите сказать, что не знаете, кто такая Гюзель? Вы хотите, может быть, сказать, что не подписывали долговую расписку на тридцать тысяч лир? Вы хотите сказать, что эта расписка никак не связана с вводом наших войск в Батумскую область? Я был о вас лучшего мнения, генерал! И он был о вас лучшего мнения. — Незнакомец показал глазами на фотографию, которая стояла в кожаной рамке на столе у генерала. Выразительное смуглое лицо, мешки под усталыми темными глазами… Кемаль подарил генералу эту фотографию в прошлом году с сердечной дружеской подписью. Значит, вот как повернулось дело… Кемаль уже знает о расписке.

Генерал опустил веки. Перед его внутренним взором прошли годы борьбы, интриг, сражений, поражений и побед — более редких, чем поражения… Он был упорен, энергичен, ловок, он всегда правильно выбирал союзников, делал ставку на выигравшую сторону, и вот теперь из-за такой ерунды вся его блестяще выстроенная карьера рушится в тартарары.

И не только карьера. Генерал со всей очевидностью понял, что его ждет. Турция — это вам не Британская империя с ее либеральными порядками, с неприкосновенностью личности. В Турции не так давно за меньшие провинности сажали на кол…

Генерал поднял глаза. Лысый незнакомец смотрел на него с презрением и жалостью. Он подошел к столу генерала и тихо произнес:

— Вы скомпрометировали наше общее дело. Вы скомпрометировали революцию. Вы скомпрометировали Кемаля.

С этими словами лысый молниеносным движением закинул на шею генерала тонкий шелковый шнурок. Генерал схватился руками за горло, но скользкий шелк врезался в кожу, и никак было не ослабить петлю. Генерал побагровел, глаза его налились кровью. Свет в его глазах померк. Последнее, что он подумал: «Сволочь Гюзель… Красивая сволочь…»

Весна понемногу вступала в свои права. Константинополь вспомнил о том, что он южный город. Хозяева кофеен выставляли столики на улицу, и первые посетители сидели за чашкой кофе, радуясь весеннему солнцу.

В одной из таких уличных кофеен сидели за столиком Аркадий Петрович Горецкий и его старинный английский друг и коллега мистер Солсбери. Аркадий Петрович выглядел разочарованным.

— Получается, — прервал он рассказ своего визави, — что вся эта игра, которую вели герр Кляйнст с Гюзелью, была чисто финансовой? В ней не было никакой политической подоплеки?

— Мы с вами привыкли, — усмехнулся мистер Солсбери, — искать во всем политические интересы, но из-за денег, тем более из-за очень больших денег, разыгрываются шахматные партии ничуть не менее увлекательные… Герр Кляйнст работал на барона Гессен-Борна и, надо признать, сделал свое дело блестяще. Используя долговую расписку, он вынудил генерала Кераглы ввести в Батумскую область подчиненные ему войска. Это немедленно привело к значительному повышению курса акций компании «Батумойл», владеющей батумскими нефтеперегонными заводами и нефтеналивным портом. Гессен-Борн и так имел большую часть этих акций, а накануне событий он за бесценок скупил остальные. Когда курс пошел вверх, барон продал все свои акции и нажил миллионы…