Читать «Последняя империя. Книга первая» онлайн - страница 185

Три дня подряд Сизов провел у телевизора, попутно читая газеты. Все четыре канала показались ему на одно лицо. Одинаковая, суховатая подача новостей, огромное количество юмористических передач, комедий, импортных и отечественных, много спорта и мало так называемого «негатива». Навсегда исчезли из сетки вещания передачи-катастрофы вроде «Дорожного патруля» или «Шестисот секунд». Теперь о всякого рода происшествиях сообщали только в вечерних новостях, крайне скупо и без смакования подробностей. В общем-то, телевидение Сизову понравилось, но удивило огромное количество сериалов на историческую тему. Фокин умудрился пустить в дело почти всего Пикуля. Все это было красочно, костюмировано, с превосходной игрой актеров и крепкой режиссурой.

Гораздо больше вопросов у Диктатора вызвали газеты. Читать их было почти невозможно. Официальные новости подавались предельно сухо, казенным языком. Проблемные статьи появлялись только о сельском хозяйстве да промышленности. Зато шел вал восхваления доблестной милиции и героической армии.

— Слушай, Оля, — сказал Сизов жене. — Я что-то не пойму, журналисты не то боятся ментов, не то их жутко любят? Одни панегирики. Если судить по этим статьям, то преступность у нас должна быть искоренена в корне и навсегда. Под каждым фонарем стоит по милиционеру, и любая кража раскрывается через пять минут.

— А кому охота искать на свою шею приключений? — ответила Данилова, закуривая и располагаясь с бокалом шерри на другом конце памятного дивана. — Ты дал ментам столько полномочий, что они заткнут рот всякому, кто хоть слово скажет против.

— Ты это серьезно?

— Вполне. Только из моих близких знакомых пять человек были избиты, один совсем пропал без вести, — Ольга закурила и, после небольшой паузы, продолжила:

— Признаться, он был мне небезразличен, поэтому я все это восприняла так болезненно.

— Как его звали?

— Игорь Никитский. Он работал в «Труде», раскопал что-то о злоупотреблениях на городских рынках, говорил, что есть интересный материал, а потом исчез без следа.

— Это интересно. Надо натравить на это дело внутреннюю полицию.

— Не верится что-то.

Сизов внимательно взглянул на жену. Эта женщина действовала на него, как наркотик. Он не мог на нее спокойно смотреть, а сама Ольга, хоть и жила с ним под одной крышей, все-таки оставалась на некотором отдалении от него, как сейчас, на одном диване, но на другом краю. Он сделал приглашающий жест рукой:

— Иди сюда.

Взгляд Сизова, характерное выражение его лица безошибочно подсказали Ольге, что именно Диктатор подразумевал под этими словами. Она поднялась и, расстегивая халат, со вздохом сказала:

— До сих пор у меня в наших журналистских кругах была репутация ненасытной бабы. Но, кажется, ты обломал и меня.

* * *

На следующий день Сизов лично прибыл в Останкино. Он любил такие неожиданные визиты, они открывали порой много интересного. Сизов не раз слышал о своеобразных методах правления Фокина. За первые полгода он умудрился разогнать половину персонала Останкино, сортируя его по двум принципам: долой «голубых» и евреев. Почувствовав свою власть и ответное сопротивление своеобразной «голубой» оппозиции, Андрей просто-напросто озверел и натравил на них спецотдел ФСБ с тогда еще мало кому известным полковником Жданом. Тот быстро пересажал на длительные сроки с десяток редакторов музыкальных программ, припаяв им статью за получение взяток. Из эфира навсегда пропали певцы, активно проповедовавшие нетрадиционную ориентацию. Иголка, воткнутая Сазонтьевым в обтянутый колготками зад «голубого принца», вызвала последнюю лебединую песню этого направления искусства.