Читать «Властелин Темного Леса» онлайн - страница 2

Нум любил Циллу, как родную сестру. Совсем крошкой Цилла потеряла своих родителей, погибших во время эпидемии. Ее приютил дед, Мудрый Старец Абахо, который, однако, не имел достаточно времени, чтобы надлежащим образом заботиться о сиротке: у него было слишком много дел. Абахо был одновременно советником Куша, художником, расписывавшим каменные стены Священной Пещеры и резавшим из дерева и кости амулеты для охотников, Мудрецом, изучающим Тайны Природы, врачевателем, готовившим целебные снадобья из трав, соков и ядов, костоправом, приводящим в порядок поврежденные руки и ноги, и, наконец, всеобщим другом и помощником, настоящим патриархом племени Мадаев.

Повседневные заботы о Цилле взяла на себя мать Нума, Мамма, у которой своих дочерей не было. Она полюбила маленькую сиротку, как родную. Но вот уже скоро год, как Цилла переселилась к деду в его высокую пещеру «у самого порога неба». Несмотря на свой преклонный возраст, Мудрый Старец продолжал жить на этой головокружительной высоте и предпочитал свое подоблачное жилище всем другим. Он проводил там в трудах и размышлениях все долгие зимние дни. В обязанности Нума входила доставка дров для его костра.

Вспомнив о зиме, Нум невольно поежился, словно его обнаженной кожи коснулось ледяное дыхание северного ветра. В такие холодные дни хорошо укрыться под сводами теплой пещеры, за высокой оградой из камней и бревен, защищающей вход, и сидеть у костра, устремив мечтательный взгляд на танцующие языки пламени и держа в своей ладони маленькую ручку Циллы.

«Цилла разлюбила меня с тех пор, как я стал калекой, — с горечью подумал Нум. — Она должна презирать меня…»

Он яростно прижал кулаки к закрытым векам и решил ни о чем больше не думать. Но — увы! — это было невозможно. Помимо воли перед его глазами одна за другой вставали яркие картины, заставляя его снова и снова переживать унизительные последствия своего увечья.

Нум представил себе возвращение Мадаев в долину Красной реки: длинную вереницу мужчин, женщин и детей, медленно бредущих на Север вдоль ручьев и рек. Они то переваливают через холмы, то продираются сквозь заросли кустарников и деревьев, уже тронутых дыханием осени, то переходят вброд реку в том самом месте, где Нум весной повредил ногу. Огромные куски вяленого мяса — зимние запасы пищи, — которые Мадаи несут с собой, подвесив к длинным жердям, наполовину выделанные шкуры зверей, рога и кости, необходимые для изготовления оружия и рабочих инструментов, издают резкий запах, привлекающий гиен, шакалов и волков. Каждый вечер звери устраивают вокруг лагеря Мадаев леденящий душу концерт, и люди засыпают беспокойным сном под злобное завывание голодных хищников.

Мадаи спят плохо, едят мало и идут целыми днями, без отдыха и передышки, до тех пор, пока высланные вперед разведчики не заметят наконец вдали широкую ленту Красной реки у подножия высоких утесов…