Читать «Слева молот, справа серп» онлайн - страница 131

Слово вновь взяла адвокат Элеонора Станиславовна:

– Уважаемый суд! Потерпевший Гвидо Шнапсте утверждает, что употребление препаратов нанесло тяжелый вред его здоровью. Он жалуется на бессонницу, плохой аппетит, боли в печени. Но в материалах дела отсутствуют документы, а в частности медицинское освидетельствование, подтверждающие это. Может, он вообще перепродал и гонадотропин, и глюкозу.

– Да что вы такое говорите?! – Шнапсте вскочил с места. – Как вы можете? У меня весь анус серо-буро-малинового цвета.

– Товарищ судья, он мало того, что тронувшийся умом лгун, так еще и малообразованный, невоспитанный человек. Анус от ягодиц отличить не может. Это как… Это как куриную отбивную со шницелем перепутать. И по поводу ягодиц – чистейшей воды ложь, – перебил Гвидо Рома.

– Ложь, говоришь, мерзавец?! А я могу продемонстрировать! – Шнапсте принялся расстегивать ремень на брюках, поворачиваясь спиной к заседателям. – Я могу показать, во что превратилась моя задница стараниями этих прохвостов!

На этот раз судья буквально выпрыгнула из кресла. Слетевшие с ее уст слова звучали для официального лица чересчур вольно:

– Сейчас же прекратите этот бардак! – выкрикнула Раупе. – Делаю последнее предупреждение.

– Уважаемый суд, – с еле заметной улыбкой произнесла Элеонора Станиславовна, – у меня еще одно пояснение. В результате проделанной работы мне удалось достать справку, в которой указано, что потерпевший Гвидо Шнапсте перенес достаточно серьезное заболевание, которое, возможно, и стало предпосылкой к этой истории. Товарищ Шнапсте болел менингитом и был признан негодным для службы в Вооруженных силах СССР.

– Считаю, что этот факт не имеет отношения к делу, – перебил прокурор.

– Хорошо, есть другой факт. До того как закончить курсы официантов, Гвидо Шнапсте работал поваром в столовой рижского Центрального рынка. Во время одной из проверок выяснилось, что товарищ Шнапсте пренебрегает всеми требованиями пищевых ГОСТов. Более того, проверяющего он обхамил. После проверки в газете «Ригас Балсс» появилась статья «Котлеты из хлеба», а по ее итогам прошло собрание коллектива, на котором Шнапсте был исключен из рядов комсомола и уволен.

Больше Рома с Андреем в прения сторон не встревали. Их интересовал финал, до которого оставалось совсем немного.

– Подсудимый Марьин, у вас есть что сказать суду? – обратилась к Андрею Раупе.

– Есть… Безусловно есть. Товарищи судьи, товарищ прокурор, товарищи зрители. Бог простит, и вы простите. – И Марьин вместе с батюшкой в зале перекрестились.

– Это все? – удивленно спросила Раупе.

– Все, товарищ судья. Ибо мы предполагаем, а Господь располагает.

Бабушки оценили набожность Андрея.

– Дай Бог, отпустят, – вздохнула самая активная.

– И не говори. Ребятки вроде и неплохие, талантливые. Таким и в журналистике место найдется, и в цирк завсегда примут.

Настал черед последнего слова Ромы. Говорил он с высоко поднятой головой и заложенными за спину руками:

– Уважаемый суд. Уважаемые присутствующие. На ваших глазах разыгрывается драма. А может, и настоящая трагедия. Начало ей положила неудачная шутка, вину в которой я признаю. Матушка природа решила посмеяться над этим несчастным человеком, – Рома указал ладонью на багровеющего Шнапсте. – А я, не отдавая себе отчета, решил усугубить его страдания по поводу микроскопического естества, увеличение которого стало для товарища Шнапсте делом всей жизни, а может, и навязчивой идеей. Постыдно и некрасиво издеваться над людьми, жизнь которых и без того омрачена непрестанной болью. В этом случае болью за то, что так дорого для каждого мужчины. Но мне хочется верить, что потерпевший сможет найти в себе силы извинить нас за содеянное. Хочется верить, что… что орган, размер которого терзает самолюбие товарища Шнапсте, несмотря на свой размер, способен на воспроизводство здорового потомства. А что еще надо советскому человеку? Что еще надо строителю нового общества? Здоровая семья и дети. Мы раскаиваемся и просим у суда снисхождения.