Читать «Слева молот, справа серп» онлайн - страница 104
Михаил Шахназаров
– От Господа отвернулись, вот ни колбасы, ни сапогов-дутиков и нет.
– Андрюша, ты меня не пугай. Нам сейчас правила техники безопасности на производстве или стройке учить надо, а не «Отче наш». И фанатизм ни до чего хорошего тебя не доведет.
– Все тебе плохо. И вера в Господа тоже, да?
– Вот за что я стране благодарен, так это за то, что в душе я все же больше атеист. Одновременно верить в идеалы КПСС и в Бога – пошло.
– Так, выходит, ты ни во что и не веришь.
– Только в себя. Больше разочарований, но чувствую себя спокойнее. И это честнее.
Друзья шли по просторному холлу Дома печати. Им казалось, что взгляды окружающих прикованы только к ним. В лифте ехали вместе с Наташей Ракиной из отдела культуры, полноватой брюнеткой, жующей на протяжении всего рабочего дня. Наташа слыла человеком любознательным и простым. Часто не к месту задавала глупые вопросы. Обычно делала это с энтузиазмом.
– Ребят, а вы на самом деле какому-то чудику лекарство для увеличения мужского достоинства продали, и вас могут посадить надолго?
– Да, Натали, действительно, – лицо Ромы было серьезным. – Действительно продали лекарство человеку, у которого х. й длиной всего в десять сантиметров. И скоро мы можем стать зэками. Еще вопросы будут?
– Будет пожелание, Хузин. Когда-нибудь поумнеть и стать добрее.
Марьин, зажав рот кулаком, прыснул. В коридоре друзья наткнулись на спешащего спортивного обозревателя Игоря Борейко.
– А я уже хотел тотализатор открыть наподобие «Спорт-Прогноза» – выпустят моих коллег или не выпустят.
– Ты бы лучше почаще окно в кабинете открывал, чтобы мозги проветривать, – тут же парировал Рома.
– Шуток не понимаешь, Ром?
– В стиле фильма «Спортлото-82» – не понимаю.
Единственным человеком, кто расцеловал, посочувствовал и пожелал удачи, оказалась Люда Семагина. Зоя разговаривала по телефону. Озорно подмигнув, отправила два воздушных поцелуя и ладошкой указала на дверь кабинета Матвеича. Попыхивая сигаретой, главный читал разворот «Известий». Сложив газету вдвое, медленно снял очки.
– Мы попрощаться, Матвеич, – Рома достал из пакета коньяк и поставил на стол.
В кабинете стало тихо. Пауза прижимала, делала больно. Матвеич жестом предложил присесть.
– Ром, а я ведь первый раз тебя с таким грустным взглядом вижу. Хотя нет. Было. Когда из Афгана весточка про твоего одноклассника пришла, вечная ему память. И ты, Андрюшка, сник, как я погляжу.
– Нечему радоваться, Матвеич, – Андрея было еле слышно.
– И не вам одним, хочу заметить. Печально, ребята. Грустно, печально, и всех эпитетов не перечислишь. Самое интересное, что моя вина во всем этом тоже есть. Прощал, закрывал глаза, жалел… Не смог вас вытащить из мира, в котором вам было удобнее жить. Догадываешься, про что я, Ром?
– Догадываюсь, Матвеич. Только чего уже сейчас об этом…
– Ром, а ты не думай, что я морализаторством заняться собрался. Просто говорить сейчас можно предельно откровенно.
Откупорив бутылку, Матвеич достал рюмки. По селектору попросил Зою никого к нему не пускать. Андрей от выпивки отказался, чем вызвал удивление как у Ромы, так и у главного.