Читать «Ермолка под тюрбаном» онлайн - страница 95
Зиновий Зиник
Я попытался узнать, почему этот склеп увешан полотенцами. Может быть, тут обмывают ноги у священного саркофага правоверные саббатианцы по обычаю мусульман? Слово «тюрбе» — в латинской транскрипции
Иностранцу иногда показывают такое, что местному человеку и не снилось: мокрое полотенце Мессии. Дорога в бухту с пещерой, где воскрес из гроба Шабтай Цви, начиналась по другую сторону от ворот Старого города. Через дорогу — православный храм, а слева — православное кладбище. Для многих кладбище — это некий другой мир, параллельная вселенная, где каждый монумент — своеобразный дом, дворец и храм души покойного; его надо убирать, ремонтировать, украшать цветами и подарками. Поэтому надгробия и могилы так похожи на стиль жизни тех, кто их воздвигает в память об умершем. Там, где жизнь не слишком ценится, процветает — с мертвыми цветами — культ надгробий. В Ульцине на православном кладбище господствует натуральная школа и классический соцреализм недавней советской жизни — замогильный китч.
32
Бухта с пещерой, где должно было посмертно покоиться тело Шабтая Цви до его мистического воспарения, оказалась действительно живописной, как и вообще все черногорские ландшафты этих мест. Однако кроме полоски каменистого пляжа почти всю бухту занимал бетонный барак с надписью «Кафе». Кафе было закрыто: окна были замурованы рифленым железом. Этот бетонный ящик возвышался на цементной платформе — было в этом нечто мавзолейное, вроде египетской пирамиды. Перед ржавой дверью на замке стоял одинокий пластиковый столик на кривой металлической ноге и с лужей в центре, похожей на немытую тарелку. Из-под столика выскочила дружелюбная бездомная собака. Она подбежала, приветствуя нас, и сразу стало понятно, что пес хромает, как столик, под которым она обитала. Одна нога была поджата, повисала в воздухе, как будто подбитая камнем. Или, возможно, она поранила лапу, бродя среди мусора и разбитого стекла. Пляж был завален старыми пластиковыми пакетами, обертками, фантиками, старыми газетами и банками, разбитыми бутылками. Есть какая-то мистическая связь между коррупцией в умах (то есть в обществе) и количеством мусора на улицах. Видимо, об этом и говорил наш таксист — бывший полицейский — по дороге из аэропорта. Как только начинается бардак в головах у населения, мусор разбрасывается бесконтрольно и никогда не убирается. Мы уже заметили по дороге к бухте: кучи мусора лепились на каждом шагу. Как будто каждый сгребал мусор на своей территории и засовывал эту помойку куда-нибудь за угол, под забором у соседа, за ближайшей скалой, у фонарного столба. Может быть, не расчищая мусор у себя под боком, население было движимо инстинктом уважения к истории? Поглядите, с каким рвением археологи раскапывают мусорные кучи Иерусалима, Афин или Древнего Рима и с каким энтузиазмом туристы рассматривают развалины и разбитую посуду античности. Что еще может так откровенно рассказать о ежедневном быте пару тысяч лет назад? Выпил ли Шабтай Цви перед кончиной кока-колу или пепси?