Читать «Островитянка» онлайн - страница 134

YА: — Где-то я уже этот населенный пункт слышала. Это между Далекое, Портовое, Раздольное… Так? Это скорее Северо-Запад.

А что понимать. Кровавые дни! Сегодня второй день. Хорошо, что совпало с выходным. Работать мне в такие дни трудно.

Приятного тебе отдыха. И спокойной ночи…

Ю.Ш.: — Да, да в этом стороне, только бери чуть — чуть западнее, это возле крайней точки западного Крыма.

Выходной, надо отдыхать!!!!!! Куда ты денешься, ты сильная, выкарабкаешься, была бы ты рядом, помогла, а так….

Спасибо, спокойной ночи и приятных сновидений!!!!!!!!

Олег. Клиника. 009

Я ушел в палату и лег спать. Заснул сразу. Никаких сновидений. Никаких полетов, плаваний и коридоров. НИ-ЧЕ-ГО!

Проснулся уже утром и начал рассуждать.

Что их во мне заинтересовало? — Я сознательно говорю ИХ, потому что просто один человек, — даже очень богатая врач-психиатр, — не может платить мне столь высокие гонорары просто за лечение в отделении. Да и гонорары должны быть соизмеримы с ожидаемым конечным результатом. Как я понимаю, стоимость результата должна на порядки превышать затраты. Что же за результат они хотят получить? Значит, им что-то от меня надо. Чем я мог так им понравиться? Видения, рисунки, препараты? Я категорически исключаю личную симпатию с ее стороны. Значит что-то весьма несоизмеримо ценное. Неизмеримое по моим понятиям по стоимости денег.

Начнем с лекарств.

Если рассуждать на трезвую голову, то получаются ножницы. И вот почему. Если считать, что я провел в ОРИТ (— запомнил ведь, ура!) без сознания более 2-х недель, то можно предположить, что я видел все эти видения под действием какого-то реанимационного, — санкционированного или не санкционированного, — лекарства, введенного мне на первых и последующих этапах лечения. Потом препарат или закончился, или посчитали, что достаточно?… Маловероятно, что закончился. Скорее всего, в отделении уже не могли меня дольше держать по меркам еще совковой государственной медицины, и прекратили мне его вводить. Вводили ли его другим пациентам? — Скорее всего. Возможно, что у меня эффект от приема препарата был очень сильным или нетипичным. Потому хотят опробовать его в других условиях, — или обследовать меня лучше?

Что может быть во мне такое, что я мог отреагировать нетипично. Родился-учился-вуз-работа — это как единый конгломерат можно пока отодвинуть в своих рассуждениях на второй план. Таких недотеп, как я, хоть пруд пруди. Чем я могу коренным образом отличаться от обычного пациента в ОРИТ? (Удобное название: четко и коротко — ОРИТ!) Вспоминаем, кого я там видел вокруг себя. Алкаши из разных отделений, ловящие «белочку». Раз. Послеоперационные больные из хирургии и травматологии, тоже временами ловящие белочку. Два. Доставленные по «скорой помощи» неясные больные без сознания, часть которых тоже отфильтровывалась в особей, злоупотребляющих алкоголем. Три. — Ну, или отфильтровывалась в наркоманские и всякие токсические передозировки. Четыре. Всевозможные комы. Пять. Тяжелые травмы мозга. Шесть. Сердечники и инсультники. Семь. Судороги видел несколько раз, — разной интенсивности и продолжительности. Восемь. Кто-то был доставлен с сильной кровопотерей. Девять. Астматики. Десять. Не видел детей, но, — думаю, — возможно, потому, что не далеко есть детская больница. Не видел рожениц, — в роддоме? Наверно…