Читать «Островитянка» онлайн - страница 115

Геннадий Анатольевич Бурлаков

Лайнел: — Но как это контролировать? И зачем тогда этот посекундный учет?

Сеон: — Получается, что если мы когда-то видели, как на этот счет зашло 5 миллионов, проверяя его через день-месяц-год, мы всегда эту сумму и видим. Не будем же мы проверять каждый посекундный «срез» по всем счетам в банке. Сумма есть, счет закрыть нельзя из-за наличия на ней суммы, движения по счету нет. Какие претензии? Для ареста нет законных поводов.

Лайнел: — 5 триллионов евро! От такой суммы, — ты знаешь, даже мне не по себе…

Сеон: — А каково работникам банка, которые потеряли от проводки такой суммы «на входе»? А тем, кто должен был следить и мне доложить?

Лайнел: — Знаешь, как-то вот не верится, что вот так кто-то взял и без подготовки провел такую операцию. Ведь если начать такие операции по хотя бы нескольким ключевым банкам, то можно в несколько минут завалить к чертовой бабушке всю построенную нами финансовую систему мира. Даже не из корыстных целей, — и не из чувства мести или интереса. Складывается такое впечатление, как будто кто-то провел пробный шар и попал в нашу лузу без каких-либо проблем. Где и какую сумму ждать в следующий раз? Какую сумму ожидать на входе? Ты помнишь, как немцы заваливали экономику Чехословакии или Польши, когда там выбросили на рынок чертово количество местных денег?

Сеон: — Извини, никто не говорит, что эти деньги не подтвержденные, как в Польше.

Лайнел: — Как это?

Сеон: — Это не фальшивки, не банкноты, наводнившие отдельно взятую страну, — это полноценные деньги, которые легли на наши счета и могут быть потрачены на новые нужды.

Лайнел: — У тебя так много повседневных нужд, куда бы ты потратил 5 триллионов евро?

Сеон: — Нет у меня таких нужд. Но никто нас и не просит выбросить на рынок эти деньги.

Лайнел: — Т. е. ты хочешь сказать, что у нас нет теперь ни титана, ни денег, которые мы можем на что-то потратить?

Сеон: — Так оно и есть. Экономика всего мира и так скуплена нами под корень. Если кто-то думает, что его интересы защищены, — пусть думает. Если какие-то акции ему греют душу, то пусть греют. Ты же знаешь, что если кто-то что-то и думает, то он думает потому, что мы так хотим. А не потому, что это на самом деле так. Если он сможет в случае проблемы кормить семью электронными или бумажными деньгами, то я хотел бы это увидеть.