Читать «Мелодия души» онлайн - страница 27

«Он сказал, что ты не виноват в его смерти, – прошептала она. – Он ушел, потому что пришло его время».

А потом ушла и она.

Мои щеки стали мокрыми. Я слушал божественную мелодию, смотрел на игру радуги, заново переживая моменты своей жизни, и плакал, потому что, несмотря на слова матери, не перестал винить себя. Но сейчас почувствовал, что пришло время себя простить. И только после этого я ощутил умиротворение. Мелодия перестала звучать, а разноцветная радуга рассеялась, словно дым.

Я поднялся. Оказалось, что я лежал в кровати. В комнате кроме меня была красивая зеленоглазая женщина в голубом сари с блестками на ткани, а также мальчик восьми лет, который сидел за роялем.

– Здравствуйте, Сэм, – сказала она с акцентом.

– Добрый день, – встал я с кровати.

– Я Лилавати, – представилась женщина и, указав на мальчика, добавила: – А это мой сын Баларама.

– Он и есть целитель? – удивился я.

– Да, – женщина нежно улыбнулась мне.

Точно также в детстве улыбалась мне мама.

– Как восхитительно он играет на рояле, – сказал я, глядя на смуглого мальчишку с карими глазами. Его черные волосы торчали ежиком.

– Я не слышала вашу мелодию, Сэм, – сказала Лилавати.

– Как это? – удивился я.

– У каждого человека своя мелодия. Мелодия души, ноты которой из-за неправильных действий, негативных мыслей или неверного выбора человека, сбиваются, что приводит к различным болезням.

– И вы не видели той красоты, что витала в воздухе, когда играл ваш сын?

– Нет, – ответила женщина. Её зеленые глаза наполнились нежностью.

Она подошла к сыну, и погладил его по голове, сказала:

– Баларама тоже не слышал вашу мелодию.

– Но как такое возможно?

– Подойдите, Сэм.

Я подошел.

– Нажмите любую клавишу.

Я так и сделал. Но ничего не произошло.

– У этого рояля нет струн, – сказала она.

Глядя на мое недоумение, Лилавати ответила:

– Мой сын пережил клиническую смерть, после которой потерял дар речи, но обрел дар расставлять по местам спутанные ноты мелодии души человека, – несмотря на акцент, слушать её мне было приятно. – Баларама через этот бесструнный рояль как бы подключается к вашей душе, начинает видеть ноты мелодии вашей души и начинает играть их правильно, возвращая им былой строй. Но слышите эту мелодию и видите только вы.

– Слышать музыку привычно, но вот видеть – для меня это что-то новое.

– Каждая нота имеет свой цвет, как каждая болезнь имеет свои причины.

– Удивительно, как семь нот способны творить такую божественную мелодию, – сказал я, понимая теперь восторги людей, выходивших из комнаты.

– Двенадцать, – сказала Лилавати.

– Что?

– Двенадцать нот.

– Но как?

– Вы знаете, что такое октава?

– Смутно помню.

– Покажите мне.

Я зажал пальцами ноту «до» и «си».

– Правильно, – сказала она, – что вы видите помимо белых клавиш?

– Черные, – сразу же ответил я.

– Сколько клавиш теперь?

– Двенадцать, – ответил я. – Но ведь это не совсем ноты, а полутона.

– Но они есть, – сказала Лилавати. – И отрицать их нельзя. У радуги тоже двенадцать цветов, а не семь. Как и год состоит из двенадцати месяцев. Или день из двух периодов по двенадцать часов.