Читать «Как Китай стал капиталистическим» онлайн - страница 11

Когда была основана Китайская Народная Республика, значительная часть образованной элиты предпочла остаться на материке – не столько из-за веры в марксизм, сколько из-за разочарования в спасающемся бегством, подверженном коррупции Национальном правительстве. Некоторые китайские ученые, получившие образование на Западе, вернулись в только что образованную Народную Республику. В их числе был директор-основатель Лаборатории реактивного движения при Калифорнийском технологическом институте Нянь Сюэсэнь, впоследствии ставший отцом китайских ракетостроения и космонавтики. Тем не менее отношения между Коммунистической партией и интеллигенцией не складывались с самого начала.

На протяжении долгих веков Китай находился под влиянием конфуцианства. Образованная элита занимала господствующее, привилегированное положение. Ее представители – интерпретаторы и проводники конфуцианских идей – играли решающую роль в легитимации политического порядка и сохранении нравственных ориентиров в обществе. Как государственные служащие они непосредственно осуществляли политические полномочия в императорском суде, служа институциональным противовесом монаршей власти. Кроме того, образованные китайцы составляли ядро так называемой нетитулованной аристократии, которая предоставляла общественные блага и поддерживала общественный порядок в подчиненных уездам местностях, на которые не распространялась напрямую централизованная императорская власть. Однако при социализме все эти функции перешли к Коммунистической партии.

Взяв на вооружение социализм и провозгласив его всемогущим и непогрешимым учением, Мао Цзэдун отвел интеллигенции весьма скромное место в китайском обществе. Но наладить с ней сотрудничество новое правительство пыталось с самого начала, поскольку понимало, какой значительный вклад в восстановление экономики могут внести интеллектуалы. Те же чувствовали себя ущербными и пристыженными, приветствуя Мао во главе Народно-освободительной армии в Пекине после окончания войны. Рядом с освободителями многие из них остро переживали свое бессилие и вину за то, что не принимали участия в национальном освобождении и революционных боях. Это настроение они пытались преодолеть, целиком отдав себя восстановлению народного хозяйства в послевоенный период. Поэтому часто интеллектуалы слишком поспешно шли на контакт с новым правительством, отказываясь от независимых суждений. Большинство из них стали ярыми приверженцами социализма. Мало кто осмеливался мыслить независимо, как Лян Шумин – китайский философ и лидер Движения аграрной реконструкции в начале XX столетия, который в 1953 году публично раскритиковал новую экономическую политику Мао. Чэнь Инькэ, один из талантливейших китайских историков XX века, придерживался принципа интеллектуальной независимости, который он замечательно определил как «мысли о свободе, дух независимости». Будучи профессором Чжуншаньского университета в Гуанчжоу, Чэнь отказался переехать в Пекин, чтобы возглавить там Институт исторических исследований при Китайской академии наук. Еще одним видным диссидентом был Ху Фэн, объявленный правым уклонистом еще в 1955-м – за то, что выступал за свободу творчества и независимость писательского труда от классовой идеологии. Но эти немногие смелые умы не могли серьезно помешать победному шествию социализма.