Читать «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной» онлайн - страница 5
Ольга Викторовна Арефьева
Живые помощи
Воспользовавшись временным затишьем, Ефросинья под въедливым левым оком собаки (правым та дремала) вытащила из шкафа и накинула на себя платье, сшитое из волчьих следов пяти сортов. Взяла молитвенник и, сев по-турецки на стол, начала тихо читать 90-й псалом: «Живый в помощи Вышняго в крове Бога Небеснаго водворится…»
Незваные гости проснулись, насторожились и немного заволновались.
— Этой хоть кол на голове теши, упрямая как сундук! — захрюкала старуха, и собака согласно заскребла лапками по воздуху и частично по полу.
— Как об стенку горох! — поддержал покойницкий костюм, давясь гречкой. — Плюнь в глаза — скажет «божья роса»!
Некоторое время они шепотом тоскливо переругивались, косясь на нее: «А фигурка-то подходященькая! Мне такая пойдет!» — «Заткнись, у меня сынок уже пять лет в собаках, потерпишь, дубина». — «Пацифистка гребаная! Хоть бы ухом повела! Вот ведь и ножичек, и топорчик у нее под ручкой, и всё что надо!» Они тихонечко хором взвыли.
«Не убоишися от страха ночнаго, от стрелы летящие во дни, от вещи во тьме преходящие…» — читала Ефросинья, и на улице и вправду стала ночь. В дверь снова громко застучали, но, хоть было открыто, не вошли. Она сама потянула на себя за ручку тяжелое полотно. Снаружи не было никого. Но это «никого» прошелестело мимо нее и втянулось в комнату. Покойницкий костюм, престарелая кокотка и сосущая ее палец собака замерли.
— Тебя только не хватало, Нежить, — пробормотал наконец буквозубый джентльмен, — нам и самим мало!
В ответ в комнате явственно похолодало. Ефросинья сняла с двери колокольчик и пошла, приплясывая, по комнате. Невыносимый звон заполнил воздух, дом мелко завибрировал, словно стряхивая пыль. Поднявшийся ветер вычесывал из сада сухие ветки, как отмершие волосы. Повеяло сырой свежестью, запахом земли и детства.
— Ну, девка противная, меня лучше убей! — как-то жалостно всхлипнула старушенция. — Мне тоже хочется походить в таком платье!
— Ты же вроде за сыночка радела, карга! — ядовито и набок зарычал бледный компаньон-конкурент, косясь на шевелящиеся занавески с Нежитью.
Ефросинья позвенела еще и еще, потом поднялась на чердак, разложила старый матрац, подсунула под голову молитвенник и укрылась волчьим платьем. Кошки помогли ей согреться, и она уснула с четками в руке. Гости, предоставленные друг другу, повздыхали, попереругивались еще немного и, наконец, тихо ушли, оставив разоренную кровать и рассыпанную гречку. К утру в раскрытую дверь набежали соседские куры и растащили крупу по зернышкам.
Праздник почитания тени
Ефросинья была несвойственна даже сама себе, поэтому редко встречалась в природе.
Утонченная как игла, она душилась запахом лука. Для дней особого настроения у нее были духи с запахом женского пота, мускусной крысы, свежевспаханного поля, молочных котят и смородинного клопа. Прежде чем выйти из дома, она всегда аккуратно расписывала ступни красивыми узорами, каждый раз по-новому, под настроение дня. Вечером она смывала так никем и не увиденные рисунки, разные для левой и правой ноги, голая молилась перед иконами при свете лить своих костей и сворачивалась калачиком в каком-нибудь новом месте дома.