Читать «Простить нельзя помиловать (сборник)» онлайн - страница 141

Резко сведя брови, Лиля мотнула головой:

– Ничего он не испортил! Даже не думай так. Он сделал все, что мог…

– Врачи вечно этим отговариваются! Если б все правильно сделал, не пришлось бы убирать этот сустав. Он же швейцарский, не мог быть плохим!

Улыбнувшись, Лиля снова потрепала ее макушку, но осторожно, едва двигая рукой, чтобы не сместить иглу, запущенную в вену:

– Протез был что надо! Это я до него не дотянула по качеству. Нахватала инфекций всяких…

Дина сразу сникла, вспомнив, что уже слышала об этой скрытой инфекции.

– И что теперь будет?

– То же, что и раньше. Никакой трагедии не произошло, Динка. Надо было раньше догадаться, что в такой деревенской девушке, как я, всяким импортным штучкам не прижиться. Несовместимость. Мой глубинный патриотизм отторгает их еще на уровне скелета.

– Очень смешно!

– Ну, я уже поплакала немножко, хватит.

Отклонившись, Дина осмотрела ее с недоверием:

– Вы плакали?

– А ты думала! Не такая уж я железная леди… От слез не заржавею.

– Он хоть извинился?

Лиля сделала строгие глаза:

– Девушка, вы мне бросьте на доктора нападать! Ему сейчас, может, еще хуже, чем мне. Знаешь, как обидно, когда хочешь помочь человеку и понимаешь, что ничего не можешь сделать!

– Не знаю. Мне в жизни никому не хотелось помочь. Ну, не то чтобы совсем, но вот так, чтобы прямо обидно было. Разве что вот сейчас…

Дине вдруг вспомнилось:

– Он ведь меня выписать хочет! Прямо сегодня хотел. Может… Может, вы его попросите, чтоб оставил меня тут, пока вас не выпустят?

– У них, наверное, коек не хватает, это же вечная больничная история…

Лилин голос прозвучал виновато, и Дине вдруг вспомнилось, как мама сказала по уже забывшемуся поводу, что интеллигентный человек чувствует свою вину за все, что происходит в мире не так. Она называла это сопричастностью. Дина тогда подумала: «Вот еще, дурость какая! Почему это я должна быть виновата за то, что какой-нибудь идиот, похожий на тупую обезьяну, творит на другом материке?» Но в случае с Лилей это, похоже, проходило. В глазах – просьба не держать зла на тех, кто уже устал ощущать себя виноватым.

– Тем более, солнышко, ты же в травме должна лежать. Но я спрошу у Игоря Андреевича. Может, все не так плохо.

– Сколько они еще вас продержат?

Ее взгляд ускользнул:

– Даже не знаю. Об этом мы пока не говорили. Думаю, пока швы не снимут. Что им потом со мной делать?

Протяжно вздохнув, Дина насупилась:

– А если попросить мне тут у вас какую-нибудь раскладушку поставить? Если им действительно койка так нужна…

– С твоим-то позвоночником на раскладушке? На это Игорь Андреевич в жизни не согласится.

У Дины нервно дернулась, поджалась верхняя губа. Ей самой будто со стороны увиделось, как она оскалилась, защищаясь.

– А ему-то какое дело? Пусть считает, что выписал меня. Он же не будет проверять, на чем я дома сплю!

– Это другое дело, пока ты здесь, он несет за тебя ответственность.

Лиле трудно было удерживать взгляд, так хотелось перевести его на темное окно, за которым, кажется, уже и нет ничего, ведь невозможно было отделаться от омерзительного ощущения, что это она не позволяет девочке остаться. Ей и самой хотелось, чтобы это строптивое и несчастное существо просто возилось рядом, бормотало что угодно, рисовало. Помогать не обязательно, на это больничный персонал есть! И хотя с ними тоже и разговоры за полночь, и секреты, но все же это совсем не то, что с Динкой.