Читать «Гарпия» онлайн - страница 40

Долгий и чистый звук колокола в вышине. С востока долетает манящий, далекий отголосок. В нем спрятан карамельный пурпур зари. Туда?

Да! – отозвалось эхо.

Келена чувствовала: лететь придется долго. Страна души поэта обширна – не чета иным куцым миркам; а паразит, видимо, притаился на другом ее краю. Путеводной нитью могло стать что угодно: стайка стрижей с изумрудными крыльями, густеющие пряди воздуха, прожилки черных трещин на хрустале небосвода… Гарпия взяла направление, как гончая – след.

Самый быстрый сокол не угнался бы сейчас за Келеной. Как обычно, внутри психонома тело гарпии изменилось. Лапы вытянулись, превратившись в сильные и стройные ноги, исчезли лишние перья… В поднебесье неслась не полуптица, но почти-ангел. Лишь острые когти выдавали в ней опасную хищницу.

Внизу плыли города. Ветхие лачуги, крытые соломой, соседствовали с дворцами, возведенными из радуг и цветов. Один из дворцов вдруг налился густеющим мраком. Цветы растеклись, обращаясь в смолу; радуги выцвели – вот уже клубятся арки праха, грустно шелестя на ветру…

Человек на осле покидал город, ставший чужим. Келена вгляделась. Уж не сам ли это Томас Биннори, бард-изгнанник? Верно, он и есть. Один из якорей – яркое воспоминание, причудливо искаженное восприятием. Место, куда Биннори часто возвращается. Но причина болезни – не здесь.

Она пролетела над сумрачным ущельем, на дне которого бродили неприкаянные тени. Эхо безмолвного стона долго преследовало гарпию. Ночь, пламя костров, искры до небес; ввысь рвется дикая, вольная песня – бубен, гитара, скрипка. Аромат жарящегося мяса; люди в нарядах из цветных лоскутов пляшут между огнищами; вино – рекой, степь – дыбом, дым – коромыслом… В бархате неба сияют алмазные шляпки вбитых в купол гвоздей. Можно подлететь ближе, коснуться звезд рукой, не боясь обжечься: сияние холодно, как лед.

День. Берег моря. Табуны волн с яростным ржанием обрушиваются на скалистый берег, взлетая брызгами белой пены. Это не метафора: скалы атакуют бесконечные орды коней – прозрачных, переливающихся на солнце благородным нефритом. Рассыпаются мириадами жидких осколков, чтобы возродиться и вновь ринуться на приступ.

На вершине скалы – замок. Сюда шум волн едва доносится. Кажется, замок спит тысячу лет, уставясь на море бельмами слюдяных окон. На главной башне застыли фигурки людей. Пятеро. Они неподвижны, словно навеки срослись с башней. Гарпия летит – над скалой, над замком, над морем. Дальше от берега волнение стихает, волны делаются ленивыми, в них больше не угадываются фигуры жеребцов. Но в таинственной глубине кипит жизнь. Гибкие тела скользят под водой, а на дне, в городах, построенных из кораллов, обитают русалки, и люди с головами мурен, и многорукие шутники-спруты, и дивными садами колышутся водоросли, и рождается музыка, идущая из бездны.