Читать «Гарпия» онлайн - страница 24

– Будьте осторожны, – шепнул он. – Они не в духе.

Кручек не придал сказанному значения. Если верить Триблецу, ректор родился не в духе, и таким собирался умереть. Постучавшись, он дождался басовитого: «Да-да, прошу!» – и вошел в кабинет. Со стенных полок на гостя уставились пуговицы глаз – чучела василисков, химер и фениксов изучали вошедшего. Таксидермия бестий числилась первой среди многочисленных увлечений ректора. Ходили слухи, что Хайме Бригант, оставшись в одиночестве, спрашивает у чучел совета и руководствуется их мнением при управлении Универмагом.

– Я рад видеть тебя, Матти…

Судя по унылому виду ректора, он лгал. Но уже следующая фраза развеяла подозрения, объяснив все: уныние, поздний вызов, предупреждение секретаря.

– Час назад от меня ушла профессор Горгауз. Мы обсуждали проблемы, возникшие при наборе первого курса бакалавратуры. Матти, она хочет отказаться от кураторства!

Без посторонних они обращались друг к другу на «ты» – приват-демонолог Матиас Кручек и толкователь снов Хайме Бригант. Есть такая дружба, которая на шаг отстает от «закадычной», но давным-давно опередила и «близкое знакомство», и «взаимную симпатию». Это к Хайме обратился Матиас с просьбой растолковать сны с частым явлением Агнессы-покойницы, жены Кручека, умершей после родов от грудной горячки – к кому другому он бы постеснялся явиться с интимной просьбой. Это Хайме шесть раз подряд, едва не надорвавшись, посещал заказанные сновидения – тихо сидел в уголочке, шмыгал знаменитым носом, похожим на баклажан, а после вернулся в реальность, отдышался, взял в винной лавке бутыль мускателя, явился на ночь глядя в дом Кручека, обождал, пока приват-демонолог достанет кубки, и сказал:

«Нечего тут толковать, Матти. Однолюб ты, вот и все толки. Давай выпьем, что ли?»

На следующий день Хайме пригласил доцента к себе в мастерскую, где делал чучела. Там он битый час кряду рассказывал о каркасах, сетовал, что макет камелопарда в натуральную величину, выполненный из сырой глины, весит полторы тысячи фунтов, а плотный торф для формовки черепов не найти днем с огнем… Кручек слушал, поддакивал, восхищался или сочувствовал – и главное, старался не показать, как растроган доверием ректора.

Людей, допущенных в святая святых, можно было сосчитать по пальцам. А тех, с кем Хайме обсуждал проблемы таксидермии – по пальцам одной руки. Но дело не в том, что ты попал в число избранных, а в том, что Хайме утешал, как умел.

– Что с Исидорой?

Исидора Горгауз, для студентов – Горгулья, была в Универмаге притчей во языцех. Во-первых, ослепительно красивая старая дева – редкость из редкостей. Во-вторых, мелкая дворянка из провинции, которая, сбежав от бедных, но гордых предков, выучилась на бранного мага, воевала, сменила квалификацию на укротительницу джиннов, опечатала сотню-другую кувшинов, заслужила личную благодарность тирана Салима, рьяного женоненавистника, внезапно оставила практику, защитила диссертат, сделалась преподавателем, втолковывая лоботрясам основы теормага, и далее, как по писаному: автор трех учебников, доцент, профессор – короче, такая биография дорогого стоит. Сочинители авантюрьетт за такую биографию удавятся. А Горгулья сразу предупредила одного бойкого щелкопера: хоть главку, хоть страничку, хоть я под другим именем, хоть ты под псевдонимом – удавлю.