Читать «Тропы вечных тем: проза поэта» онлайн - страница 423
Юрий Поликарпович Кузнецов
КИРИЛЛУ АНКУДИНОВУ
Публикуется по: Анкудинов К. Неправильные воспоминания // Мир мой неуютный: Воспоминания о Юрии Кузнецове. — М.: Литературная Россия. 2007.
Кирилл Николаевич Анкудинов — критик, литературовед. Родился 30 марта 1970 года в Златоусте Челябинской области. Окончил Адыгейский университет и аспирантуру Московского педуниверситета. Кандидат филологических наук. В 1996 году вместе с критиком из Вологды В. Бараковым написал и издал первую книгу о творчестве поэта «Юрий Кузнецов» Автор нескольких поэтических сборников. Живёт в Майкопе.
Вот как сам Анкудинов описывает предысторию своей переписки с Ю. Кузнецовым:
«Закончив школу, я поступил на филфак Адыгейского пединститута и на вступительных экзаменах читал наизусть приёмной комиссии стихи Кузнецова. Моя дипломная тоже была посвящена Кузнецову; и одним из героев моей кандидатской диссертации был Кузнецов (а если бы мне позволили, он был бы единственным героем моей кандидатской). Когда я напишу докторскую, в ней непременно будет идти речь о Кузнецове. Юрий Кузнецов со мной — на всю жизнь…
С первого курса института я попал в армию („перестроечный призыв“; кто был, не забудет), вернувшись через год, раздобыл домашний адрес Кузнецова и отослал ему свои стихи с сопроводительным письмом. В письме я (на своё несчастье) привёл список поэтов, которые мне нравятся. Нормальный „джентльменский набор книжного юноши“ того времени — Брюсов, Блок, Анненский. Пастернак, Мандельштам; предпоследним в списке шёл Высоцкий, которого тогда любили все; незадолго до этого я прочитал стихотворение Кузнецова „Гитара“ („Смердяков гитару взял у Аполлона“) и удивился „высоцким“ интонациям; мне надо было прислушаться к голосу интуиции, говорившей: „Здесь что-то не так“, — но я этого не сделал. Завершился список поэтом Ш., который считался „учеником Кузнецова“; я решил: „Даже если Кузнецову не по нраву Высоцкий, упоминание поэта Ш. скомпенсирует это“.
Предварительно я зашёл к Литератору старшего поколения, лично знакомому с Кузнецовым, и прочитал ему своё письмо.
Литератор огорошил меня.
— Что это ты в своём списке собрал одних евреев?
— Как одних евреев?! Ну, Мандельштам с Пастернаком, ладно. Но остальные…
— Читай список.
— Брюсов…
— Еврей…
— Брюсов — еврей? Ну а Блок?
— Тоже еврей.
— Он немец.
— Значит, немецкий еврей. Кто дальше?
— Иннокентий Анненский.
— Чистокровный еврей…
Но даже после этого удивительного диалога с Литератором я не убрал список из письма. Теперь я понимаю, что допустил ошибку: писателей (равно как и всех людей) прежде всего интересуют упоминаемые персоналии, и только во вторую очередь — остальное.
