Читать «Трамп и эпоха постправды» онлайн - страница 52

Стоит ли удивляться, что теперь одна половина страны ненавидит другую половину?

Вот где кроется перформативное противоречие зеленого. На словах он отказывается воспринимать кого-либо в качестве фундаментально более низкого и нуждающегося в развитии. Ведь утверждение о том, что той или иной группе надо бы поработать над глубиной развития (это подразумевает, что некоторые уровни лучше и выше других), в мире аперспективного безумия и экстремальных форм политкорректности равнозначно тому, чтобы расписаться в расизме, и сексизме, и множестве других ужасающих преступлений против гуманизма. Стало быть, согласно такому воззрению, ни одна позиция не считается превосходящей другую, и, конечно, нет никаких более высоких и лучших уровней или позиций. Утверждать иное означает нарушать священное табу и совершать ужасающий акт ранжирования. (Мы ведь, дескать, хотим жить в обществах, основанных на партнерстве, а не на ранжировании; это, по-видимому, означает, что этноцентрические и мироцентрические ценности нужно воспринимать как равноценных партнеров и ценностям равенства и расизма/сексизма надлежит придавать равный вес в настоящих партнерских отношениях.) И хотя сам зеленый является продуктом пяти или шести основных стадий развития, он отказывает всем в праве на подобное развитие. Даже задуматься о необходимости подобного ранжирования или вынесения суждения в лице зеленого значит предать себя анафеме. Это колоссальный провал эволюционного авангарда, вызванный аперспективным безумием.

И все же, как мы уже видим, хотя зеленый не допускает существования более высоких или лучших уровней или воззрений, сам он в глубине души ощущает, что уж его-то взгляды точно более высокие и лучше других. Более того, в той мере, в какой они отражают преимущество мироцентрических воззрений над этноцентрическими, они действительно фундаментально выше и лучше (поскольку включают больше и являются менее доминирующими и притесняющими)! Но именно этого зеленый и не может официально признать за собой или объявить вслух. И из-за этого он оказывается в ловушке перформативного противоречия и претерпевает коллапс в качестве осознанного и функционального передового края эволюции.

Когда это углубление способности к всевключению, заботе и состраданию официально не признается, оно, мимикрируя — и нередко отвратительными способами, — проникает повсюду (ведь вы продолжаете интуитивно предчувствовать существование этих более высоких реалий, даже если ваше мировоззрение пытается отрицать подобное ранжирование; так что они насильно проникают в ваше осознавание в различных искаженных формах). Зеленый звереет при столкновении с осознанием своих внутренних противоречий (например, сама мысль о том, что ваш эгалитарный взгляд лучше прочих, изначально и полностью противоречит идее эгалитаризма!), а потому зеленые часто начинают изрыгать свои выводы со злобой и даже злонамеренностью. Можно привести известный пример с речью Хиллари, в которой она сказала: «[В сравнении со мной] все они являются корзиной с отбросами общества!» На деле это было извращенной и неловкой попыткой сказать примерно следующее: «Мироцентрические и всеохватывающие ценности, которые я представляю, лучше; они более всевключающие и заботливые, чем этноцентрические и исключающие, гордо провозглашаемые Трампом». Учитывая, что даже такое заявление прямо и непосредственно противоречило бы центральным догматам зеленого — а именно: аперспективному безумию, отсутствию суждений или ранжирования, — у Хиллари не было ни малейшего представления, как она могла бы, по-настоящему искренне и никого не обидев, выразить идеи, в которые верит любой либерал. И это лишь начало проблем, с которыми предстоит иметь дело вышедшему из строя зеленому.