Читать «От предъязыка - к языку. Введение в эволюционную лингвистику.» онлайн - страница 71

Термин ноосфера В.П. Алексеев предложил поменять на другой — антропогеосфера: «Наиболее удачен, на мой взгляд, был бы поэтому термин „антропогеосфера“. Выделенные и описанные выше структурные компоненты общества в его взаимоотношениях со средой — антропогеоценозы в совокупности всех своих разнообразных форм образуют антропогеосферу» (там же, с. 359).

Антропогеосфера — не что иное, как человечество, взятое не только в его современном виде, но и во всей его истории. Своему появлению на Земле люди в первую очередь обязаны труду, позволившему им относиться к природе не пассивно, а активно — преобразовывая её.

У В.П. Алексеева читаем: «Исключительная структурная сложность и функциональная мощность антропогеосферы — это результат весьма длительного процесса формирования, продолжавшегося минимум 2–3 миллиона лет, но и это время — миг в геологической истории Земли. Начало процесса формирования и развития антропогеосферы падает на тот момент в истории нашей планеты, когда впервые предок человека с помощью трудовых операций и разумного поведения стал активно воздействовать на доступную ему часть природы, вместо того чтобы только повиноваться ей и пассивно испытывать её давление» (там же, с. 360).

Активное, преобразующее отношение к природе, а затем и к миру в целом, вылилось у наших предков в эволюцию культуры. На первое место в ней В.П. Алексеев поставил труд и язык: «В процессе труда и общественных форм жизни складывается язык и создаются все формы культуры» (там же, с. 361).

Глоттогенез.

У австралопитеков, по мнению В.П. Алексеева, членораздельной речи ещё не было. Чтобы она появилась, первобытные люди должны были направить в эволюционное русло, все четыре стороны языка — физическую, биотическую, психическую и культурную.

Эволюция физической стороны языка.

Ещё М.В. Ломоносов подчёркивал преимущество звуковой формы физической стороны языка перед другими формами общения — например, перед жестово-мимической коммуникацией. Он писал: «Правда, что, кроме слова нашего, можно бы мысли изображать было чрез разные движения очей, лица, рук и прочих частей тела, как то пантомимы на театрах представляют, однако таким образом без света было бы говорить невозможно, и другие упражнения человеческие, особливо дела рук наших, великим были бы помешательством такому разговору; не упоминаю других непристойностей» (Ломоносов М. Российская грамматика. СПб.: Имп. Акад. наук, 1755, с. 21).