Читать «От предъязыка - к языку. Введение в эволюционную лингвистику.» онлайн - страница 145

Законы открытого слога и совпадения слого-морфемного членения и привели китайский язык к омонимии. Другие языки от частой омонимии ограждены значительно большими возможностями, имеющимися в них для фонемной комбинаторики, с помощью которой эти языки осуществляют смыслоразличение языковых единиц. В рамках одной морфемы в них могут оказаться, во-первых, не только сочетания типа «согласный + гласный», но и «гласный + согласный» (например, в русском предлоге «от»), во-вторых, число фонем в морфеме может варьироваться в разных комбинациях от одной до трёх, четырёх и более (в, без, лист, тундр[-а] и т. д.) и, в-третьих, морфемы в них далеко не всегда совпадают со слогами, а стало быть, фонемное смыслоразличение в них может осуществляться в пределах нескольких слогов (например, в слове-морфеме «пальто» — два слога, а в слове-морфеме «кокаду» — три). Всё это создаёт в неизолирующих языках фонологическую избыточность. В китайском же языке морфема — всегда лишь двухфонемный слог типа «согласный + гласный». Много ли фонем могут сочетаться в таком слоге-морфеме? Лишь несколько сотен. Для языка это очень мало, поскольку значений, передаваемых с помощью морфем, значительно больше. Вот почему разные значения в китайском языке часто передаются с помощью одинаковых звукосочетаний (например, та или shu).

Спрашивается, как же с помощью 400 открытых слогов можно обозначать в идеале бесконечное число реалий? Как говорили в XVIII в., гений китайского языка нашёл ответ на этот вопрос: он побудил китайцев использовать в омонимичных слогах музыкальное (тональное) ударение в смыслоразличительной функции. Вышла, в частности, такая картина:

Если бы каждый из 400 слогов произносился в четырёх тонах, то получилось бы 1600 тональных слогов с разным значением. Но на практике далеко не все слоги имеют в китайском все четыре тональных варианта. Четыре тональных варианта имеют только 174 слога, три — 148, два — 57 и один — 25. Стало быть, китайский имеет ещё большой резерв в использовании тонов в качестве средства борьбы с омонимией, которая, увы, остаётся в нём весьма значительной. Так, в «Словаре Синьхуа» имеется 35 иероглифов, читающихся как shi, 66 — как уi и т. д.

Решающую роль в формировании звукового строя инкорпорирующих языков сыграло силовое ударение. Оно стало выступать в них в качестве типологической детерминанты. В. Гумбольдт помещал эти языки между флективными и изолирующими. Он писал: «Если взять в сочетании оба эти способа (флективный и изолирующий. — В.Д.), какими единство предложения фиксируется в понимании, то окажется, что есть ещё и другой, противоположный им обоим способ, который здесь удобнее было бы считать третьим. Он заключается в том, чтобы рассматривать предложение вместе со всеми его необходимыми частями не как составленное из слов целое, а, по существу, как отдельное слово» (Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984, с. 141).

Что значит «рассматривать предложение как отдельное слово»? А что позволяет нам делить предложение в неинкорпорирующих языках на отдельные слова? Во-первых, паузы, а во-вторых, ударения: как правило, они отделяются друг от друга определёнными паузами и имеют соответственные ударения. В инкорпорирующих же языках ударение будто по ошибке оторвалось от слова и стало объединять словосочетание или целое предложение. Инкорпоративный строй языка характерен для некоторых языков американских индейцев.