Читать «От предъязыка - к языку. Введение в эволюционную лингвистику.» онлайн - страница 115

Как показал М. Томаселло, на материале указательных и изобразительных сигналов у наших предков формировалось сознание знаковой природы этих сигналов — в первую очередь того их свойства, которое называют произвольностью.

Как показал Д. Бикертон, для осознания перемещаемости знака наиважнейшее значение имели так называемые призывные сигналы (приглашающие, например, к дележу мяса).

Слуховая форма общения.

Общение с помощью слуховых (звуковых, вокально-акустических) сигналов у наших животных предков следует рассматривать как зародыш человеческого языка — как предъязык. Он состоял из так называемых «первобытных междометий» — возгласов, вырывающихся из уст австралопитеков, когда они испытывали те или иные чувства.

Какая же форма общения преобладала у австралопитеков? Напрашиваются три ответа: 1) зрительная (жестовая); 2) слуховая (звуковая); 3) они сосуществовали на равных.

В первом из этих ответов убеждён Майкл Томаселло. Вот почему он возводит человеческий язык не к «междометным» вокализациям наших человекообразных предков, а к их жестам: «В целом, я лично не понимаю, как кто-то вообще может сомневаться, что именно жесты, со всей их гибкостью и чувствительностью к вниманию окружающих, а не вокализации человекообразных обезьян, со всей их негибкостью и игнорированием окружающих, являются тем самым источником, из которого проистекает всё богатство и вся сложность человеческой коммуникации и языка» (Томаселло М. Истоки человеческого общения. М.: Языки славянских культур, 2011, с. 65).

Если согласиться с автором этих слов, то остаётся непонятным, почему наших предков нужно помещать в ситуацию выбора между жестовой и звуковой формами общения? Скорее всего, этой ситуации у австралопитеков просто не было. Обе эти формы вполне мирно уживались друг с другом, не претендуя до поры до времени на соперничество. Они сосуществовали в естественной связке друг с другом. Очень хорошо её описал Б.В. Якушин: «Естественно, что изображение (с помощью жестов. — В.Д.) этих моментов (объектов охоты или врагов, схваток, поражений, побед и т. п. — В.Д.) сопровождалось эмоциональными выкриками (боевой клич, крики ярости, отчаяния, радости и т. п.)» (Якушин Б.В. Гипотезы о происхождении языка. М.: Наука, 1984, с. 128).

Ситуация выбора между жестовой и звуковой формами общения возникла не у австралопитеков, а у первобытных людей. «На определённой ступени развития в распоряжении первобытного человека, — писал А.А. Леонтьев, — должен был оказаться „двойной комплект“ сигнальных средств для одних и тех же трудовых ситуаций — действие и звук; причём звук был пригоден практически для всех условий сигнализации (кстати, он был, вероятно, очень громким — вспомним звуки, издаваемые гориллой), а действие — отнюдь не для всех: оно не годилось ночью — в темноте, ни в густом лесу, ни в условиях сильно пересечённой местности» (Леонтьев А.А. Возникновение и первоначальное развитие языка. М.: АН СССР, 1963, с. 57).