Читать «Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России» онлайн - страница 210
Андрей Гронский
Глеб: Это было с обеих сторон. Со стороны россиян это то, что украинцы устроили что-то непонятное. А с другой стороны — то же самое. Потому что когда я разговаривал со своим бывшим однокласником, — он звонил из Хайфы, — у него было очень много страхов.
Он спрашивал: «Тебе можно говорить? Тебе удобно говорить? Мы можем прекратить общаться в любой момент, если тебе это нужно». Похоже, там действительно создано впечатление, что у нас тотальный фашизм и т. д. А потом, когда я «В Контакте» вижу истории, что во время лекций в университетах в Украине какие-то молодые люди заходят в аудитории и заставляют кричать «Слава Украине!» и т. д., то это тоже формирует определенные опасения.
Наверное, пик беспокойства был ближе к Новому 2015-му году, а нарастать он стал с осени. А сейчас, слава Богу, он снизился.
А.Г.: С чем на твой взгляд было связано нарастание?
Глеб: Там много событий было, прежде всего, экономических, подешевение рубля.
А.Г.: Если вспоминать период до прошлого Нового года, может тоже можно выделить периоды, когда менялось состояние?
Глеб: Еще много тревоги нагнеталось информацией, что притесняют русских на Украине, увольняют с работы и т. д. Была целая мутная волна неясных слухов, поддерживающих тревогу.
А.Г.: А откуда происходили эти слухи?
Глеб: По большей части они возникали по принципу «одна бабка сказала». Этому можно было найти массу подтверждений в интернете, потому что если кто заинтересован, то, пожалуйста — набираешь в поисковике, и если ты чем-то обеспокоен, то там ты легко найдешь подтверждение всем своим беспокойствам.
А.Г.: На ваш взгляд, повлияли ли все эти события на взаимоотношения людей в нашем обществе? Отразилось ли это как-то на проблемах, которые предъявляли клиенты?
Глеб: Что касается клиентов, я ничего такого не заметил, может быть, потому что у меня их не так много.
Максим: Да, конечно повлияли. Ну, если весной 2014-го некоторые клиенты говорили о том, что они переживают по этому поводу и, в частности, говорили о том, что им нужно выбирать, потому что их знакомые расслоились, — например, одна девушка-клиентка говорила мне, что не знает, чью сторону принять, — сейчас об этом уже гораздо реже говорят. А вообще темы связанные с политикой больше присутствуют в фоне, и то далеко не у всех клиентов, процентов примерно у 15-ти, когда я расспрашиваю их про стрессы. В качестве основной проблемы об этом редко заявляют.
А.Г.: Как ты считаешь, почему это находится в фоне?
Максим: Наверное, потому что людям важнее взаимоотношения с близкими.
А.Г.: У тебя Глеб есть какие-нибудь наблюдения по этому поводу?
Глеб: Я больше смотрю через призму себя самого. По моим ощущениям, чем больше неопределенность, активность новостей, тем больше напряжение.
А.Г.: Как ты замечаешь напряжение?
Глеб: Чаще возникает эта тема в общении с друзьями, со знакомыми. А когда все нормально, мы можем еще о чем-то поговорить.
Максим: Могу сказать, что это я больше ощущаю в своей жизни, чем в том, что говорят клиенты. Потому что мне интересны эти конфликты. Я замечаю, что у некоторых моих знакомых есть много эмоций связанных с политикой, раньше все это было намного мягче.