Читать «Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России» онлайн - страница 159
Андрей Гронский
Начиная с 2014 года, радикально изменилась атмосфера и смысл празднования Победы в Великой отечественной войне. Было бы соблазнительно верить, что смысл этого праздника заключается в том, чтобы почтить память предков. Но совершенно очевидно, что в последние годы главное его значение стало иным и что оно бесстыдно используется в пропагандистской игре. Весьма метко Людмила Петрановская сказала о «рейдерском захвате» этого праздника, о том, что «он был присвоен определенной группой людей и используется ею в своих интересах для извлечения прямой и непрямой выгоды». Распиаренный средствами государственной пропаганды, он по большей части стал символом готовности России к военной конфронтации со странами, объявленными враждебными, и героического ореола авторитарной власти. Хотя это и не декларируется прямым текстом, но отчетливо транслируется через образы военной техники, увязывание фигуры Сталина с Победой СССР, соседство Путина и Бессмертного полка.
Более того, этот праздник перестал напоминать о ценности мира, а напротив стал подогревать враждебность к другим народам и странам. Соцопросами самое плохое отношение к США и ЕС было зафиксировано в начале 2015 года, затем ситуация стабилизировалась, и ухудшение отношения вновь произошло в мае 2016 года. Замдиректора Левада-центра Алексей Гражданкин так прокомментировал этот феномен: «Видимо, празднование Дня Победы, обида, что страны Запада не считаются с ролью России в победе, ухудшают отношения — других обстоятельств нет».
В результате пропагандистской обработки с помощью масс медиа для некритического российского обывателя война, в том числе и ядерная, уже не воспринимается как нечто страшное, ведь она видится ему как нечто виртуальное, как картинки, показываемые по телевизору, и его лично она никак не может коснуться.
Подводя итог вышесказанному, к сожалению, приходится констатировать, что во многом благодаря деятельности федеральных СМИ, некритический потребитель их информации превратился в не вполне психически адекватное существо, опасное не только для окружающих, но и для самого себя, которое приветствует братоубийственную войну, репрессии против собственных граждан, не видит ничего плохого в ядерном шантаже, считает приемлемым ядерное столкновение и почитает тиранов и палачей как героев. Благодаря пропаганде, как уже говорилось выше, произошел психологический раскол на основе разных жизненных ценностей внутри семей и между бывшими друзьями. И как это не фантасмагорично, но те же самые люди, которые некогда клеймили на комсомольских собраниях своих товарищей, осмелившихся зайти в церковь, а затем нисколько не удивившиеся, когда бывшие «пламенные» коммунисты, пропагандировавшие атеизм, в один день стали православными, теперь прониклись праведным гневом к Пусси Райот и «либералам». Те же самые люди, которые в 2014 году кичились презрением к США, в 90-е отнюдь не стыдились пользоваться американской гуманитарной помощью, а сейчас не стесняются пользоваться айфонами Apple. С сознанием субъекта, обработанного прокремлевской пропагандой, произошло нечто подобное шизофреническому схизису: в нем чудовищно парадоксальным образом сочетаются несовместимые вещи — православие и любовь к Сталину, желание путешествовать за границей и в то же время ностальгия по жизни в Советском союзе. А российское общество в 2014—15 гг., благодаря целенаправленному насаждению ксенофобии превратилось в подобие порохового погреба, в который достаточно бросить спичку, чтобы произошел взрыв, наподобие Варфоломеевской ночи, Хрустальной ночи или аналогичных по последствиям событий. Поэтому совершенно не случайно телепродюсер и публицист Питер Померанцев охарактеризовал деятельность российских СМИ как «террористическую атаку на инфраструктуру разума».
