Читать «Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России» онлайн - страница 137
Андрей Гронский
Что касается других исторических примеров использования этого приема, то прежде чем напасть на Чехословакию, Гитлер приказал распустить слухи о жестоком отношении к немецкому меньшинству на ее территории; для того чтобы оправдать операцию «Буря в пустыне» в 1991 году был сделан телерепортаж, в котором из уст якобы обычной кувейтской девочки на чистом английском языке прозвучали «свидетельства» того, как иракские солдаты убивают кувейтских детей, разоряют кувейтские роддома, оставляя детей умирать лежа на холодном полу, хотя в действительности это было ложью.
Информация может быть достоверной, но при этом акценты смещаются с помощью манипулятивного комментирования в выгодную манипулятору сторону, подсказывая реципиенту, кто является настоящим виновником, либо используется прямая фальсификация. В качестве первого случая можно привести в пример подачу информации о пожаре в Доме профсоюзов в Одессе. Журналисты российского ТВ до какого-либо расследования сразу дали понять, что виновниками трагедии являются «Правый сектор» и сторонники Евромайдана. Пример второго случая — это тот же «распятый мальчик», беременная женщина, сгоревшая в Доме профсоюзов и пр. Такого рода информация оставляет у реципиента глубокую эмоциональную травму, которая затем надолго определяет его взгляды и восприятие происходящего, блокирует возможность объективного логического анализа: хотя «распятого мальчика» никогда не существовало, эмоции у телезрителя остались, более того они связаны с вполне определенной стороной конфликта.