Читать «Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России» онлайн - страница 117

Образ получился уж слишком радужным. Ведь в произведениях тех же классиков русской литературы мы можем найти и множество указаний на жестокость и необузданность нрава русского крестьянства, да и просто связанную с неграмотностью элементарную ограниченность кругозора.

Солженицын также указывал на такие качества русского народа как всеизвестное (худо знаменитое) русское долготерпение, поддержанное телесной и духовной выносливостью; неразвитое правосознание; вековое отчуждение от политики и от общественной деятельности; отсутствие стремления к власти; жажда сильных и праведных действий правителя, жажда чуда; губительно малая способность к объединению сил, к самоорганизации.

Известный американский социолог русского происхождения Натан Лейтес считал традиционными для русского характера такие черты как страх независимости, перепады настроения и потребность во внешнем контроле. Специалист по русской литературе Д. Ланкур-Лаферьер в книге «Рабская душа России» приходит к выводу, что традиционная покорность и саморазрушение свойственные русской ментальности являются формой мазохизма. «Определение русской души как рабской предполагает, что русские чрезмерно склонны к самовредительству, самопоражению, самоуничижению или самопожертвованию, то есть к поведению, которое определяется как мазохистское <…>», — говорит он. Собственно и становление большевистской диктатуры, и современные тенденции по реставрации тоталитаризма в стиле СССР в России нередко объясняют именно исконной тягой русского народа к подчинению. Причины этой тяги объясняют по-разному. Обычно это связывают с длительным сохранением крепостного права в России, относительно малым количеством городов, опытом монголо-татарского ига и жестокими методами правления московских князей, позаимствовавшими стиль управления у ханов Золотой орды. Представитель психоисторической парадигмы исследований Ллойд де Моз объяснял устойчивость тоталитарного типа правления в 20 веке характером воспитания детей, который вплоть до 20 века в России отличался крайней суровостью.

В то же время, есть и факты, которые не вписываются в эти системы объяснений: Несмотря на самодержавную абсолютистскую форму власти в дореволюционной России развивалось крестьянское, рабочее и сословное самоуправление, в 19 веке было мощное революционно-демократическое движение, а в начале 20 века Россия раньше, чем многие другие европейские государства пошла по пути революционно-демократических преобразований. Хотя эти преобразования были вскоре прерваны захватом власти большевиками, тем не менее, демократические формы управления на местах так или иначе сохранялись вплоть до конца 20-х годов в виде Советов, т. е. до тех пор, когда диктатурой большевиков этот орган власти не был превращен в полную фикцию. В 20-е годы власть большевиков встречала серьезное сопротивление со стороны крестьян. Таким образом, складывается впечатление, что в России одновременно сосуществовали две традиции, хотя традиция авторитарного подчинения, конечно же, преобладала.