Читать «Королевский путь» онлайн - страница 71

Франциск понимал, народ не любит его, обвиняя в ужасных делах, творимых Гизами.

— Когда отец был за границей, — с горечью говорил Франциск, — все спешили приветствовать его. И то же самое было с моим дедом. А от меня люди шарахаются и убегают; они ненавидят меня и боятся. Мой отец — неплохой человек, хотя на его совести смерть многих людей; и на совести моего деда тоже.

Они любили этих королей, но убегают прочь от меня, не убившего ни единого. Жизнь так несправедлива! Почему я такой уродился? Отчего я не родился высоким и сильным, как мой отец или дед? Почему я не могу быть королем, если я рожден им… так же как и они? Почему я должен быть орудием в руках кардинала? Я его ненавижу… я его ненавижу…

Дверь отворилась, и в комнату вошел кардинал. Франциск бросился к нему, вцепился в подбитую ватой мантию и затряс, крича:

— Это они вас ненавидят! Я не верю, что они ненавидят своего короля! Они знают, я не сделаю им больно! Это они вас ненавидят… вас… вас! Выйдите на улицу, и мы узнаем, кого они ненавидят… вас или меня…

Голос Франциска сорвался, когда он закричал:

— Лиса, оставь короля!

Он отвернулся и спрятал лицо в ладонях.

Кардинал рассмеялся.

— Это что же, бред сомнамбулы? — обратился он с вопросом к Марии. — Я собирался поговорить с королем Франции, а натолкнулся на сумасшедшего.

— А он вовсе не сумасшедший, — ответила Мария. — Он просто проснулся. Он больше не мальчик, которым можно как угодно вертеть.

— Дикие слова, — печально произнес кардинал, — и к тому же глупые. Вот уж не ожидал услышать такое от тебя.

Мария вспомнила о всей той заботе, которой он окружил ее, но в то же время и о любви Франциска к ней. Она никогда не забудет, как, забыв страх перед теми, чьего недовольства так страшился, Франциск вспомнил, что он — король.

Франциск забился в истерике, выкрикивая:

— Да вы боитесь… вы боитесь больше, чем я. Вы страшитесь вражеского кинжала. Поэтому ваши одежды набиты ватой. Поэтому крой плащей и сапог должен быть изменен. И в этом крое нам видны приметы кардинальской трусости.

— Сдается мне, что король помешался, — сказал кардинал. — Мне кажется, я должен позвать королеву-мать. Я благодарен Богу, что есть кому занять его место, коль уж разум помутился настолько, что корону не надеть.

Мария закричала:

— Да не потому ли вы называете его помешанным, что он напомнил, кто он такой?

Кардинал взглянул на рыдающего юношу:

— Самое трусливое когда-либо бившееся сердце — в теле короля…

— Я умоляю вас не судить его слишком строго, — попросила Мария.

Кардинал сделал презрительный жест холеными пальцами.

Глаза Марии вспыхнули.

— Вы зря так уверены в своей правоте, дядя. Я больше не та глупенькая девочка, которую вы привыкли видеть. Мне ясно, что происходит здесь… и в Шотландии. Вы… и мой дядя… настроили англичан против меня… Вы мечтаете, чтобы слетела моя шотландская корона.

Кардинал в ужасе посмотрел на нее. Его лицо посуровело, когда он произнес:

— Я был предан тебе. С твоего первого дня во Франции я не думал ни о чем, кроме твоего здоровья. Я так нежно заботился о тебе. Я любил тебя больше, чем кто-либо еще. Ты разбиваешь мне сердце.