Читать «Вот и лето прошло...» онлайн - страница 216

Мама Люся, чуть-чуть сердясь, но больше млея от такой сыновней привязанности, утверждала, что он так и не будет засыпать без нее до дня собственной свадьбы. Но положение изменилось несколько раньше. В десять лет Лешка стал пионером и вдруг ощутил в себе определенную взрослость, а возможно, уже и некоторую мужественность, несовместимую со званием «маменькиного сыночка». И он самочинно избрал местом своей ночевки диванчик в гостиной. А папа Паша, намявший на этом маловатом для него ложе бока, радостно вернулся в супружескую спальню.

Некоторое время Лешка проживал на диванчике, но затем место там все чаще стала занимать бабушка Варя. Ибо у Лешки как-то постепенно возник необъяснимо тесный и душевный контакт с дедушкой Лешей. А впрочем, что тут необъяснимого, это уж давно замечено, что особые душевные связи часто возникают через поколение — внуков с дедами — в отличие от вечно занятых, затурканных суетой отцов. Так что Лешка все чаще засиживался в комнате у Алексея Павловича, пока бабушка Варвара Матвеевна копошилась на кухне. И частенько, когда она возвращалась, Лешка уже сопел в две ноздри на ее постели. Дед только разводил руками, а бабка отправлялась на диванчик в гостиной, даже не помышляя тревожить любимого внука.

Когда же Варвара Матвеевна тихо отошла в мир иной, дед и внук уже окончательно обосновались в одной комнате.

— Не спишь? — нарушил долгое молчание Лешка.

— Дремлю, — ответил Алексей Павлович.

— И я… Слушай, дед, а чего это ты вдруг хиппуешь?

— Не понял…

— Ну, в смысле — возникаешь.

— А еще понятней?

Лешка попытался объяснить: дед всегда был такой спокойный, уравновешенный, сдержанный… А теперь — каждый день у него ЧП! То ресторан, то драка… Чего это он разбушевался?

Алексей Павлович помолчал. Он сам, честно говоря, не смог бы внятно растолковать, что с ним происходит. Но, как обычно, если мы сами не можем что-то объяснить, то мы избираем формулу: другие это что-то не смогут понять. Так примерно Алексей Павлович и ответил: мал ты еще, не поймешь.

— Я? — оскорбился Лешка. — Не пойму? Да я, может, тебя лучше всех понимаю!

— Приятно слышать, — улыбнулся дед.

— Не смейся! Мы же с тобой — угнетенные поколения.