Читать «Вот и лето прошло...» онлайн - страница 213

— Думали, думали! А я же… Мне просто показалось, вы — человек! Человек, с которым поговоришь, а он поймет… Знаете, как одной на свете тошно!

— Знаю, — неожиданно тихо сказал он. — Я, как Варя моя померла, сразу… угас, что ли. Вроде и друзья есть, и дети рядом, а всё — одиножды один…

Он умолк — усталый, неприкаянный. Наташа глядела на него, словно видела впервые. И наконец сказала:

— Ну, чего мы стоим… Чаю, что ли, выпьем, у меня индийский — «три слона»…

На этот раз чай действительно оказался чаем. И беседа получилась самая что ни на есть чаевничья, российская, коротающая время и облегчающая душу. Он пришел поговорить, но как-то так вышло, что говорила больше она, а он слушал.

Наташа рассказывала про жизнь. Про свою жизнь. Но так похожую на множество других жизней других женщин. Казалось, он читал знакомую газету или смотрел бесконечную знакомую киноленту. Всё как у людей. Сначала хорошая любовь, потом веселая свадьба, потом ребенок, потом водка… Все перепробовала: и письма в партком, и уходы к маме. Не помогло. С трех работ его за пьянку выгнали, а тогда уж и она не выдержала — туранула из дому своего Витька.

— Уже за тридцатник давно, а имя-отчества не нажил, — горько усмехнулась она. — Все ему: «Витёк», «Витёк»…

Алексей Павлович сочувственно кивал, слушая повесть ее жизни, и Наташе это как-то не понравилось. Она сменила грустную пластинку на бодрый лад:

— Да вы особо-то мне не сочувствуйте, не переживайте. У меня под окнами кузнечики пачками стрекочут!

— Ну! — обрадовался Алексей Павлович.

— Да уж! — гордо подтвердила Наташа. — И в любви вечной клянутся. — Но добавила для объективности: — Замуж, правда, не зовут.

— А-а, — увял Алексей Палыч.

— Чего — «а-а»! Кому оно нужно это замуж — ярмо на шею! — Наташа засмеялась. — А Витек-дурачок ревнует жутко, караулит меня, завязать божится. Только я ему больше не верю…

— Может, зря?

— Не зря! Хватит, изуверилась, устала, тихой жизни хочу. Я теперь из дому — на работу, с работы — домой. Девчонки в дискотеку зовут, представляете: дурочки — под тридцать, а всё пляшут… А у меня теперь подружки в годах, вот наша завсекцией, помните, та, что «за линией Маннергейма»? Так она твердит: молодым стрекозлам одного надо, а тебе, Наталья, совсем другого. Надо прибиться к надежному берегу — солидному мужчине… Ой! — спохватилась Наташа. — Вы опять думаете…

— Да не думаю я! — огорчился Алексей Павлович. — Заладила тоже… И не слушай ты свою Маннергеймшу! Не в том счастье.

— Не в том, конечно. Знать бы только: в чем?..

На этот вопрос он не смог ответить. Да и кто бы смог?

— Папа! — раздался детский голосок.

Алексей Павлович резко обернулся: на пороге соседней комнаты стояла тоненькая девчушечка в ночной сорочке. Наташа метнулась к ней, подхватила на руки.

— Тамарочка, доченька, ты что не спишь?

Девочка прижалась к матери и очень вежливо сказала Алексею Павловичу:

— Извините, пожалуйста, я думала, пришел мой папа, а вы совсем чужой дедушка.

Выйдя из подъезда, Алексей Павлович огляделся, ориентируясь в чужом районе, и выбрал курс к автобусной остановке.