Читать «Метро 2035. За ледяными облаками» онлайн - страница 29

Мечты…

Наверх Азамат вскарабкался в три прыжка. Лестница выдержала. Теперь взять АК наизготовку и ждать остальных. Он обернулся, позвал своих… женщин. Лестница загудела, а ему осталось только наблюдать вокруг. Быстрее, девчонки, еще-еще… Умницы.

Вовремя. Даже очень.

Заросли шевельнулись. Азамат замер, стараясь ничего не упустить.

Крапива, острая и темная, величаво заколыхалась, сбрасывая прозрачные брызги. Алмазные отблески падали вниз, разбиваясь и смешиваясь с мутной лужей. Красота превращалась в тлен и останки.

Зверь выбрался из зарослей неторопливо и странно. Пуля вцепился взглядом в существо, пытаясь увидеть и понять хотя бы что-то. Непонимание крепко надоело. Но ответа не получил и продолжал наблюдать за хищником, стоявшим внизу. Не понимая собственного ощутимого страха. Потому как там торчала самая обычная лиса. Только вот…

Лиса шевельнула носом. Стояла, покачиваясь, мотая вверх-вниз башкой, грязно-бурой по самые уши. От зверя шел удушливый запах дохлятины. Пробивался даже через сырость обрыдлой мороси и прель соломы с курятника.

Шерсть лежала и торчала вперемешку: линялая, тонкая и мокро-повисшая, и жесткие острые лохмы, покрытые грязевым панцирем. От хвоста осталась половина, идущая ровно от кончика и до середины. Дальше… дальше позвонки покрывали серо-красные подрагивающие остатки мускулов, перевитые сосудами. Кожи там виднелось немного, редкие и черные завитки, скрученные пергаментом.

Мутные глаза прятались за коростой. Не отражали крох света. Не блестели. Лишь еле заметно замирали, выискивая цель вслед движениям носа. Блестели кончики зубов, почерневших, густо облепленных слюной, тягуче и часто текущей вниз.

Ветер вяло шевелил темную крапиву. Зелень сомкнулась, выпустив зверя. Лишь в одном месте острые листья торчали в стороны. Азамат осторожно сдвинулся с места, стараясь не задеть ни чертовых мумифицированных веников, ни ломкой хрустящей соломы. Что-то неуловимо дергало изнутри, заставляло сердце стучать быстрее. Странное такое предчувствие… перекатывающееся на языке кисло-стальным привкусом беды.

Тучи, ворочающиеся у окоема, ворчали и посверкивали. Морось, меняясь, застучала по дырявым листам настоящей дождевой дробью. Ветер не выл, не свистел. Острый его голос превращался в гулкое ворчание. И оно, уже несколько раз, резануло по открытой коже бритвой надвигающейся ледяной бури. Густо-черный цвет рокочущего неба лишь подтверждал мысль.

Азамат добрался до окошка у конька кровли. Едва-едва вытянувшись вверх, оперся на правую руку, старательно придерживая пучки трав, давно умерших и потерявших мало-мальски лечебные свойства. Одуванчик, мать-и-мачеха, солодка, ромашка… их Пуля угадывал по остаткам листочков или съежившимся мертвым соцветиям, блеклым и бесцветным.

Лиса не сдвинулась. Так же мертво смотрела перед собой, не шевелясь, будто вросшая в землю. Ветер играл свалявшейся шерстью, поднимал чуть рыжей метелкой. Крапиву пригибало сильнее, беспорядочно и безжалостно мочаля во все стороны. Спрятанное в ней открылось. Азамат выругался про себя. Беда ощущалась уже совсем явственно.