Читать «Несвятые святые женщины» онлайн - страница 190

– Как ты, Настасья, одна управляешься? – спрашивали ее иногда.

– А что же мне делать-то?! – весело отзывалась она.

– Да без хозяина-то ведь тебе трудно! – приставали бабы.

– Почему? Я сама себе хозяйка!

Сестер Настасья замуж выдала, брата женила, отдала ему избу, землю и все хозяйство содержала в полном порядке. Состарилась Настасья, но старость ее была хорошая, здоровая, никому не в горе и не в тягость. Она жила то у одной, то у другой сестры, то у брата, помогала им управляться с полевыми работами, нянчилась с ребятами.

Настасья знала все соседние леса и перелески как свои пять пальцев, знала места, где какие грибы растут, где какие ягоды найти и в какую пору. Грибы и иные ягоды – черную смородину, малину, чернику – она сушила и отдавала старикам и старушкам-одиночкам, потому что они по дряхлости уже сами не могли ходить в лес.

Зимой Настасья жила в крестьянских семьях, обшивала хозяев. Так она всю зиму и ходила из деревни в деревню.

– Полно тебе, старуха, бродить! – говорили ей добрые люди. – Замерзнешь ты когда-нибудь на дороге или тебя занесет снегом… Право, сидела бы у нас в тепле! Хлеб-соль у нас есть, не бойся – не объешь, и места в избе не убудет, хватит на всех… И работа найдется какая ни на есть. А если какой день и без работы посидишь – не беда. На печке полежи, погрей свои старые косточки!

– Грех, голубчики, без работы сидеть, большой грех, миленькие мои! – отвечала Настасья. – Ни день, ни полдня не надо без дела сидеть да на печке валяться! Покуда здорова, никак нельзя без работы… Как помру, тогда успею належаться…

– Поживи хоть немного-то, отдохни! – уговаривали ее хозяева.

– Отдохнула, голубчики, отдохнула… Спасибо! Дай вам Бог здоровья, – говорила Настасья. – А нельзя мне у вас дольше оставаться: в другом месте меня ждут, и там ведь работа есть!

И в самом деле, она везде была желанной гостьей.

– Ну, спасибо этому дому, пойду к другому! – говорила она при прощании и направлялась дальше.

За работу ее кормили, поили и деньжонок малость давали. Нрава она была смирного, кроткого, всем была довольна, всякую похлебку хвалила, за всякую плату говорила хозяевам «спасибо». Правду сказать, Настасья работала не так чисто и гладко, как работает городской портной, так ведь зато какую плату она получала! Дай-ка такую плату настоящему городскому портному, он на тебя так зафыркает, так окрысится, что ты и сам не рад будешь… В деревне красивого шитья не нужно. Главное – чтобы было крепко, прочно. Настасья шила попросту, без выкрутасов, и одевала, почитай, несколько деревень.

Иной раз она собирала за зиму рублей 10–12 и все эти деньги раздавала помаленьку то тому, то другому деревенскому бедняку. Родные, бывало, говорили ей:

– Ты зачем чужим-то раздаешь? Лучше бы нам принесла!

– А вам-то для чего? Вы, миленькие, и так живете хорошо – сыты, одеты… А у тех хлебушка нет! – отвечала им Настасья.

Иногда люди говорили ей:

– Как это ты, Настасьюшка, на черный день копеечку не бережешь? Да разве так можно жить?

– Можно, – говорит, – отчего ж? Ведь видите – живу, хлеб жую, и на все у меня хватает!