Читать «Бронзовый мальчик» онлайн - страница 145
Владислав Петрович Крапивин
— Перестань, — понуро сказал Кинтель. Тошно ему сделалось. Вот ведь свинство судьбы: только что все было хорошо, и вдруг… — Но на Салазкина злости не было, он и так горем умывается. Господи, что же делать-то? — Не реви. Давай сядем…
Салазкин всхлипнул и послушно сел на рельс.
— Подвинься, — сказал Кинтель, вспомнив старый анекдот. Но шутка не заставила Салазкина повеселеть. Он даже и не понял, подвинулся. Кинтель сел рядом.
Стали молчать. Салазкин съежился и все еще всхлипывал, ухитряясь вытирать мокрые щеки о колени. Потом сказал шепотом:
— Ладно, пойду я…
— Куда?
— Домой, конечно…
— Вместе пойдем.
Салазкин вскинул голову:
— Ты с ума сошел?
«Дурак ты. Как же я без тебя-то?» — подумал Кинтель и упрямо шевельнул спиной.
— Получится, что ты бросил экипаж перед плаванием, — испуганно объяснил Салазкин. — Так не делают. Вообще никогда… И к тому же без предупреждения…
— Хорошо, я пойду и предупрежу.
Салазкин понуро проговорил:
— Ну и будет еще хуже. Провалится все дело…
Помолчали снова. Салазкин шевельнулся:
— Пойду я. Сплаваете без меня, чего такого… Сам ведь я виноват, зачем вокруг меня еще что-то громоздить…
Все это было правильно. Он был кругом виноват. И ничего бы не случилось, если бы «Тремолино» сходил на остров Шаман без Сани Денисова. Но Кинтель представлял, как сейчас встанут они, повернутся спиной друг к другу и пойдут по рельсовой колее в разные стороны. И будут расходиться все дальше, дальше… и это было невозможно, несмотря ни на какие рассуждения о справедливости.
Салазкин теперь не опускал голову, смотрел перед собой, ощетинив сырые ресницы. Облизывал губы и ковырял на коленке выпуклую родинку.
— Оставь ты свою бородавку, — в сердцах сказал Кинтель. — Сдерешь когда-нибудь совсем.
— Ну и сдеру… Надоела.
— Схватишь гангрену какую-нибудь. И помрешь…
Салазкин горестно шмыгнул носом. Судя по всему, он был не прочь сейчас помереть.
— Или ногу отрежут. А зачем? Мало нам, что ли, одного такого Джона Сильвера…
Но и на эту шутку — глупую и даже хамскую — Салазкин никак не прореагировал. Только сильнее придавил родинку мизинцем. Из-под него выкатилась кровяная бусинка.
— Во! — подскочил Кинтель. — Говорил я! Колупнул все-таки!
— Первый раз, что ли?..
— Под ногтем знаешь сколько бактерий… Надо смазать чем-нибудь! У тебя есть аптечка? — У Кинтеля стремительно зрело решение.
— Откуда у меня аптечка? Она на базе…
— Вот и пошли на базу!
Салазкин повернул полосатое от слез лицо. Сказал грустно и понимающе:
— Ну и что? Потом все равно отправят домой.
— Видно будет. Пошли!
…Появление Салазкина вызвало неловкость и растерянность. Ребята опускали глаза. Корнеич сказал:
— Это что за явление? — Сердито глянул на Кинтеля: с какой стати, мол, вернул штрафника? Не знаешь правил?
Кинтель проговорил агрессивно:
— У человека нога в крови, а вы… Обработать же надо!
Корнеич пригляделся, куснул губу:
— Батюшки мои, какая травма… Смажьте ему зеленкой.
Маринка умчалась и тут же вернулась с аптечкой.
— Дай сюда, я сам… — Салазкин забрал у нее пузырек.
— Ну, всё? — Корнеич глянул хмуро и нетерпеливо. — Теперь будешь жить. Ступай домой…