Читать «Путь на Хризокерас» онлайн - страница 230

Люди, будто обезумев, хватали друг друга за рукава, показывали пальцами, мол, смотри, смотри: "Лабарум Константина Великого!!!" И тут же, как бы в ответ, ударили колокола Святой Софии. Казалось, они тоже выговаривают на свой лад: "Бамм-бумм — Лабарум Константина Великого!" К ним присоединились колокола Влахерны, колокола Иоанна Предтечи, колокола Святого Николая, гулко и грозно забухало с колокольни монастыря Святых Космы и Дамиана: "Лабарум Константина Великого!"…

А в Святой Софии через людское море шел к пастырской кафедре старый, седой человек. Вот он взошел на кафедру и оттуда, с высоты, обратился к вдруг затихшей толпе. Славьте Господа, чада! Ибо не забывает он о нас в милости своей! Вечером водворится плач, а утром — радость. Не сегодня ли утром взывали мы к Господу, моля дать нам нового царя? И вот, еще не село солнце, как он у порога! Защитник христиан и гроза неверных! Заступник вдовам и сиротам! Меч Господень в руках его, и да содрогнутся враги царства его! Славьте Господа, чада! И славьте данного нам Господом христолюбивого и грозного царя Ричарда…

* * *

"Не так все было!"

Ровно такими словами прокомментировал господин Гольдберг писания своего собрата по профессии, заглянув в записи Никиты Хониата примерно полгода спустя после описываемых событий. И касалось это того нелепого и комического происшествия, которое случилось на следующий же день по прибытии флота Ричарда в Константинополь.

Что же написал о том дне в своей "Истории" Никита Хониат, сей неискоренимый лакировщик реальности? Которого хлебом не корми — дай ее приукрасить. Сообщить ей, так сказать, флер величественности и высокого трагизма. А вот, извольте, государи мои, убедиться сами!

"…восстал против императора некто из рода Комниных, по имени Иоанн. У этого человека было огромное брюхо, и по структуре тела он очень походил на бочку, почему и прозван был Толстым. Неожиданно ворвавшись в великую церковь, Иоанн возложил на себя один из венцов, висящих вокруг святой трапезы, и в таком виде представился народу. С толпою соумышленников (а их было весьма много, и притом почти все из знатного рода), в сопровождении народа, собравшегося в значительной массе по слуху о совершавшемся происшествии, он беспрепятственно вступил потом в большой дворец, сел на раззолоченный трон и занялся назначением разных лиц на высшие должности; между тем чернь вместе с некоторыми соучастниками восстания, бродя по улицам и площадям и заняв береговые части города, провозглашала его римским императором и грабила богатые дома"

Единственное, в чем оказался безукоризненно точен господин Хониат — ну, если верить господину Гольдбергу — так это в размерах брюха. Вот уже брюхо было — за день не обойдешь! А, с другой стороны, как же господину Гольдбергу не верить, коли он там сам был очевидцем? А с третьей, не зря же говорят, мол врет, как очевидец… В общем, государи мои, где два историка — там три мнения. И все три — крайне сомнительные. Так что, Господь с ними, с историками. Придется, как и раньше, все самому рассказывать. Короче, дело было так.