Читать «Пушкинский век» онлайн - страница 241

С 1820 года существовало два училища солдатских дочерей полков лейб-гвардии — в Семеновском полку и в Большой Конюшенной улице. Здесь дочерей низших чинов обучали Закону Божьему, чтению, письму, счету и разным женским рукоделиям, находя, что для «низших» большего не требуется.

Разделяя точку зрения грибоедовского Фамусова, что все беды происходят от ученья, российское правительство полагало вредным и даже опасным основательное просвещение простого народа. Министр просвещения адмирал А. С. Шишков, занявший этот пост в 1824 году, незадолго до воцарения Николая I, говорил: «Науки полезны только тогда, когда, как соль, употребляются и преподаются в меру, смотря по состоянию людей, и по надобности, какую всякое звание в них имеет… Обучать грамоте весь народ или несоразмерное числу оного количество людей, принесло бы более вреда, нежели пользы». А преемнику адмирала на посту главного просветителя — графу С. С. Уварову принадлежат слова: «Если мне удастся отодвинуть Россию на пятьдесят лет от того, что готовит ей просвещение, то я исполню мой долг и умру спокойно».

Образованию дворянских детей уделялось, разумеется, значительно больше внимания, но и оно оставляло желать много лучшего. Особенно частное.

В своей записке «О народном воспитании», осуждая домашнее воспитание юных дворян как «самое недостаточное, самое безнравственное», Пушкин утверждал, что и «воспитание в частных пансионах не многим лучше… Нечего колебаться: во что бы то ни стало должно подавить воспитание частное». Пушкина самого чуть было не отдали в частный пансион. В программе автобиографии поэта есть строки: «Меня везут в Петербург. Езуиты. Тургенев». До того, как стало известно об открытии Царскосельского Лицея, Сергей Львович Пушкин намеревался отдать двенадцатилетнего Александра в иезуитский коллегиум, частный пансион, открытый в Петербурге французскими монахами-иезуитами для обучения детей аристократов.

Частные пансионы состояли под контролем Министерства народного просвещения, но контроль был формальный, обучение в большинстве случаев велось кое-как.

Частных школ всякого толка — и дорогих, и подешевле — в Петербурге было немало. В 1822 году — 40 (17 мужских и 23 женских); из них только 8 содержали русские, остальные иностранцы — французы и немцы. Полтора десятилетия спустя, в конце 1830-х годов, число пансионов и частных школ в столице увеличилось до 80 (из них русскими содержалось 25).

Пансионы делились на три разряда. Первый разряд соответствовал казенным гимназиям, второй — уездным училищам, третий — приходским.

В пансионах первого разряда учились почти исключительно дети дворян, не стеснявшихся в средствах и желавших дать своим отпрыскам светское воспитание. Недаром в этих заведениях особенно много внимания уделяли французскому языку, танцам, музыке, рисованию. Девиц учили также пению, а юношей фехтованию. И тех и других — хорошим манерам, умению вести себя в обществе.

В таком «благородном пансионе у эмигрантки Фальбала» воспитывалась героиня поэмы Пушкина «Граф Нулин» — Наталья Павловна.