Читать «Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка» онлайн - страница 442

Сейчас, не отрывая глаз от мусорной кучи, где стихало бушующее пламя, и представляя себе чудовищное зрелище — обуглившееся тело Майка, я шепотом повторяю слова отца:

«В ожидании грозящей всем нам тотальной катастрофы человечество создает себе иллюзию освобождения путем самоуничтожения».

Крупица истины, высказанной отцом, тонет в шуме огня. Она никому не нужна, эта истина. Большей частью люди и не хотят сознавать, что их ждет и к чему они придут. Надеясь на то, что страдания преходящи, люди продолжают жить. Я бросаю взгляд на бледные лица своих товарищей. Эрнесто моргает — видимо, пытается сдержать слезы. На осунувшемся лице Флер лихорадочно блестят широко раскрытые, остекленевшие глаза.

Мы потеряли Майка, о котором так мало знали.

Современный человек не хочет заглядывать в душу своего ближнего. Нет сил вдобавок к собственному грузу взваливать на себя еще и чужой. Международное управление по надзору за тюрьмами подвело нас всех под одну статью — мы несем наказание за схожие преступления — к чему детали? Нюансов и оттенков у каждого что песку морского, разве успеешь перебрать такое количество?

Сейчас мы снова спаяны общим чувством — оплакиваем Майка и испытываем ужас перед грозным желтым облаком, которое все ближе и ближе подбирается к нам.

Слизнет ли нас с лица земли ползущий через мусорные кучи язык?

Мы лишены возможности действовать. У нас нет средств, чтобы рассеять это облако, отступать некуда и выбраться из этой гигантской ямы немыслимо — нам остается окаменеть от страха. В наши дни опасность, угрожающая жизни человека, не имеет отчетливого облика реального врага. Мы совершили преступление вовсе не из вражды к тем, кто погиб. Все в мире стало расплывчатым и случайным. Можно ли считать поводом к убийству фанатичную ненависть или, скажем, патриотизм?

По сравнению с нами мой отец и его товарищи, будучи в заключении, жили в неизмеримо более тяжких условиях. Приступ безудержного смеха загасил бы свечу жизни, едва теплящуюся в их истощенных телах, расскажи им кто-нибудь о вольных тюрьмах будущего. У каждого свой виварий, ни тебе надзирателей, ни построений, ни перекличек и принудительной работы; продукты — по заказу, в них даже входит определенное количество виски, общение между собой свободное, работа — ради времяпрепровождения, женщина — для услады глаз и тела, не жизнь, а сказка.