Читать «Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка» онлайн - страница 425
Эмэ Артуровна Бээкман
— Флер одна будет сидеть на краю ямы и потягивать спиртное, — пытается сострить слегка протрезвевший Жан. — Только кто выроет нам могилу, если нас самих уже не будет, — пугает его вопрос, на который нет ответа.
Помрачневшая компания даже не замечает возвращения Уго, пока он не опускается на колени рядом с Фаром. В руке у Уго какой-то рулон.
— Глядите, — торжественно произносит он. — Здесь портрет, написанный знаменитым фламандским художником Ван Дейком. Поверьте, это подлинник, а не подделка. Я нашел его в дверной панели одной из разбитых машин. Любое полотно этого художника — целое состояние. Я дарю его Жану.
Закончив свою тираду, Уго разворачивает картину.
Майк складывает вместе несколько спичек и чиркает ими. Света все равно недостаточно. Чья-то рука кидает щепки на затухающие угли костра. Маленькие жадные язычки пламени начинают пожирать их. Теперь все видят глядящее с полотна надменное и самоуверенное лицо мужчины в обрамлении высокого белого воротника. Взгляд его ясен: истина познана. Ничтожные мысли отринуты. Ноздри мужчины напряжены, словно он ощущает какой-то струящийся из будущего тревожный запах, который слегка настораживает его. Он достаточно умен, чтобы понимать: равновесие и совершенство могут в мгновение ока рассыпаться в прах.
Маленький костер догорел. Мы думаем о мужчине, явившемся к нам из глубины веков.
Похоже, все чувствуют себя паршиво.
Портрет заглянул нам в души.
От лунного света лица обитателей карьера мертвенно-бледные. Восковые фигуры с глазами из ртути.
Эрнесто первым приходит в себя и деловито осведомляется:
— Так, говоришь, старая и ценная картина?
— Семнадцатый век. Цена баснословная.
— Кого ты дурачишь, Уго? — Эрнесто в ярости.
— Честное слово, я разбираюсь в живописи, — оправдывается Уго.
— Картина свернута в рулон и засунута в дверную панель — значит, украдена из музея! Жан не сможет сбыть ее, за такое ему было бы несдобровать.
— А может, кто-то спрятал свое сокровище от воров? — не сдается Уго. — Или, пересекая границу, скрыл от таможенных властей. Владелец потерпел автокатастрофу, и картина так и осталась в тайнике.
Жан не торопится протянуть руку, чтобы принять даруемое ему сокровище.
Кто знает, может, он думает, что никому из нас уже ничего не понадобится?
20
Мне становится стыдно за себя, когда я думаю о покойной Луизе: ее Флер накачалась виски, водится с подозрительными мужчинами, а сейчас собирается улечься в вечернем платье под открытым небом на ссохшейся и пыльной земле.
Я в самом деле ложусь на бок и утыкаюсь носом в локоть.
Может, Фар сжалится надо мной и пристроится рядом? Мы были бы вместе, две бесконечно одинокие души, несчастные и никому не нужные.
Я смотрю на себя со стороны — что за отвратительное существо. Ведь Флер другая, она любила большую неуклюжую Бесси и, однако, с аппетитом уплетала ее мясо, запеченное на углях. Флер, которая привередливо ковырялась вилкой в изысканных блюдах роскошных ресторанов, теперь ела мясо руками, ничуть не заботясь, что оно в золе и угольной крошке.