Читать «Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка» онлайн - страница 377

— Потрясающе! — вздохнула женщина с иссиня-черными волосами, потрясла грудью, на миг глубокомысленно уставилась в потолок, а затем осушила полупустой бокал.

— А секс? Неужели всего лишь наслаждение? — оживился тот самый тип, который нахально пользовался в ванной комнате моей зубной щеткой.

Я решил отплатить ему за то, что, перед тем как пойти спать, должен буду рыться в шкафчике и искать, имеются ли там про запас новые зубные щетки.

— Как сказать, — я с независимым видом пожал плечами. — Тот, кто жаждет для себя вечной жизни, должен подвергнуться стерилизации. Ничего не поделаешь, даже ослу приходится подумать, прежде чем выбрать из двух куч сена одну, — заметил я не без злорадства. — За все надо платить — и за победу, и за поражения. Надо решать, что выгоднее. Только не раздумывайте слишком долго, а то опоздаете!

Гости, ошеломленные новостью, принялись, как заведенные, ахать, вздыхать и ерзать, в их пустых глазах появилось выражение крайнего отчаяния. Одна лишь Тесса усмехалась про себя, вероятно, считала, что ее муж-микробиолог окажется в новой ситуации всемогущим. Очевидно, сумеет сообразить, как заполучить вечную жизнь и одновременно сохранить сексуальное наслаждение.

Моя мини-лекция почему-то отрезвила компанию и снова возбудила их аппетит. Они набросились на остатки салата в мисках, на кухне захлопали дверцы холодильников, лед с решеток перекочевал в термосы, бутылки разглядывались на свет, вечность представлялась чем-то очень далеким, а умирать от сиюминутной жажды никто не хотел. В склоненных над бокалами бутылках играли блики света и отражались мертвенно-бледные лица, гости спешно искали забвения, словно клоническое размножение человека стояло на повестке завтрашнего дня и, как только забрезжит рассвет, им придется сделать выбор — остаться ли земными, грешными, жалкими смертными или ценой полного отречения достичь вечного повторения своей неповторимой личности.

Я не имел ни малейшего представления, хотела ли Тесса, презрительно отозвавшись обо мне по телефону как об одержимом, который ничего в жизни не смыслит, утешить этим кого-то из своих знакомых, обсуждавшего с ней проблему смерти и бессмертия, — во всяком случае, искренность тона Тессы вселила в меня тревогу. До отъезда оставалось мало времени, я должен был действовать. Было бы тяжело уезжать, увозя с собой необъяснимую натянутость отношений или даже враждебность.

К сожалению, мне в голову не пришло ни одной дельной мысли, которая помогла бы нормализовать домашнюю жизнь.

Я признался себе, что я бездарный муж.

Тесса как будто почуяла мое состояние, потому что вечером, накануне отъезда, она неожиданно выключила один из музыкальных агрегатов и заявила с продуманной решительностью: