Читать «НА СУШЕ И НА МОРЕ 1974» онлайн - страница 22

Конец предприятия определился к вечеру второго дня, когда впереди послышался особенно грозный рев. Мы решили было, что это очередной порожистый перекат, каких немало осталось позади. Но потом Гурский вдруг забеспокоился и велел пристать к берегу. И вовремя! Мургаб входил в узкую теснину, он бежал здесь между скальной стеной и отвесно размытым конгломератным склоном. Над тесниной временами появлялась радуга, но нам она не сулила ничего доброго. Пешая разведка показала, что перед нами каскад. Пройти его на лодке нечего было и думать: склонности к самоубийству ни у кого из нас не обнаруживалось.

На этот раз перед сном Гурский уже не импровизировал. Разговоры велись о том, как преодолеть каскад. Предлагались и отвергались проекты один смелее другого. Наконец уснули, мудро решив, что утро покажет, что к чему.

Но ничего вдохновляющего оно не принесло. Со скалы, на которую я забрался, за каскадом виднелось устье Западного Пшарта, ниже которого шансы доплыть до Сареза резко возрастали. Были хорошо видны плоские, покрытые ивняками террасы урочища Чат-Токой. Но до него два километра каскада. Нести лодку по скалам? Но она намокла, отяжелела, и мы втроем еле вытащили ее на берег. Пройти вдоль русла левым берегом? Тоже невозможно: сверху время от времени с грохотом падали камни. Перевалить скалы без лодки? Но на Сарезском озере с его крутыми берегами без нее делать нечего.

Подвели итоги. Выходило, что Кирилл Владимирович как в воду глядел: операция провалилась. Надо было возвращаться. Но как? Троп нет. Если идти пешком, не все прибрежные скалы можно обойти. А лодка против течения сама не пойдет, ее надо тащить бечевой. Тянуть могли только двое. Третий должен оставаться в лодке и отталкиваться шестом от берега. Попробовали. Получается. На том и порешили. Я написал записку, в которой изложил суть дела в юмористических тонах и подвесил ее в бутылке к одиноко стоявшей иве… Потом двинулись. Бечеву тянули Гурский и я, в лодке оставили Запрягаева, у которого от холода и сырости открылась фронтовая рана. Превозмогая боль, он исправно отталкивал лодку от берега.

_{Спуск «судна» па воду. Здесь Мургаб тих и спокоен. Высота над уровнем моря 3600 м. До Сарезского озера предстоит около 150 км сложного сплава}

Не хочется вспоминать подробности возвращения. Закон сохранения энергии действовал неумолимо. Вниз мы плыли по течению два дня, вверх тащили лодку мускульной силой почти неделю. Шли по колено, а то и по пояс в ледяной воде: высота-то над уровнем моря около трех с половиной километров. От холода кожа на ногах и руках лопалась, струпья кровоточили. Ноги обмотали тряпьем, так как обувь, которая в воде вмиг бы раскисла, берегли для сухопутной части путешествия. Решили, что как только встретим надежную тропу, пойдем по ней пешком, а лодку бросим. Тропа появилась к концу недели…

На биостанцию заезжать не стали: очень уж неказистый был у нас вид. Адмиральские эполеты и торжественные проводы вспоминать тоже не хотелось. Оставили на мургабской почте открытку для Станюковича и уехали попутной машиной в Хорог «зализывать раны». Открытку, как потом выяснилось, Кириллу Владимировичу вручили только через две недели, и на биостанции очень беспокоились о нас. Запрос послали метеорологам на Сарезе, расспрашивали геологов, которых мы на обратном пути не застали на прежнем месте, даже пытались создать поисковую группу. Но потом все же догадались запросить Хорог. В телеграмме сотрудникам ботанического сада Кирилл Владимирович рекомендовал не сообщать родственникам о гибели нашей группы.