Читать «НА СУШЕ И НА МОРЕ 1974» онлайн - страница 2

— Видал, как он им по задам? Жуткие обычаи загнивающего общества, — говорит Сашка. — Ага, слышишь?

Слышу. «Чарли» мчится по улице Сан-Педро. Ревет, как гоночный автомобиль: глушитель, прогоревший за долгие годы службы, уже давно потерян, и чудовищный треск будит, кажется, весь город. Пальба приближается. Стая чаек, сидевшая на крыше механической мастерской, взмывает в воздух. Я поднимаю тяжелую сумку, в которой лежат спиннинговая катушка, блесны, крючки да кое-что поесть, и сбегаю по трапу на бетонный пирс. Из-за угла мастерской показывается «Чарли» — видавший виды, проживший на свете уже лет тридцать двухместный фордик. Пронзительно заверещав тормозами, машина останавливается. Зеленая крыша «Чарли» продавлена, как яичная скорлупа, заднего буфера нет и правой дверки тоже, фара лишь одна — левая. Такие машины, как «Чарли», редко увидишь. Но что поделаешь? Запасных частей к ним давно нет, и наряду с великолепными крайслерами, поптиаками и мерседесами встречаются в Гаване и такие «крокодилы». Для полиции важно одно: чтоб тормоза держали мертвой хваткой.

В проем правого борта машины я вижу согнутую фигуру Андре: конструкторы автомобилей не предполагали, видимо, что шоферы могут быть такого высокого роста — колени Андре находятся на уровне руля, спина изогнута колесом, внушительный нос упирается в ветровое стекло.

— Давай-давай!.. — кричит он мне, высовываясь из машины. Одной своей огромной ручищей Андре держит рвущийся из пальцев руль, другой — ручной тормоз. Машина глухо урчит и трясется. — Давай-давай, прильдятель, чьерто тебя растяни!

Я прыгаю на продырявленное пружинами сиденье и вцепляюсь рукой в скобу, прикрученную под ветровым стеклом. Андре выжидательно глядит на меня: когда мы вдвоем, он практикуется в знании русского языка. А я — в освоении испанского. И это доставляет нам порой много веселья. Но сейчас мне не до того: почти час заставил нервничать, вечно опаздывает.

— Не прильдятель, а приятель, — говорю я, — не растяни, а раздери.

— О-оо! Раздери! Раз-де-р-ррри! Чьерто тебя раз…

— Андре! Трогай.

— О-ооо, тр-рбг-гай?! А что это есть?

Я не отвечаю. Закусив нижнюю губу, Андре осторожно отпускает рычаг, жмет ногой на акселератор, и «Чарли», взревев двигателем и пальнув из выхлопной трубы, срывается с места. У меня замирает сердце. Всякий раз, когда сажусь в машину Андре, становится страшно: так и кажется, что вот-вот раздастся взрыв и полетишь вместе с железками и болтиками в тартарары… Едва не зацепив колесом угол, «Чарли» проносится мимо механической мастерской, и я привычно гляжу в громадное застекленное окно. В обычные, рабочие, дни там у станка можно увидеть Арику. Точит она разные детали, в том числе и для нас. И мастерица «на большой», и девчонка, что — ах! Чуть-что — бежим к Арике «детальку сделать»…

— А, чьерто! Карррамба!.. — вскрикивает вдруг Андре. — Мой собак пришел. Джо, иди назад, иди каса!..

Рядом с автомобилем несется, вывалив язык, пес неизвестной породы. У него добрая, заросшая густой жесткой шерстью морда, мягкие, болтающиеся, как две тряпки, уши, веселые карие глаза. Обычно Андре берет его с собой на работу, и пес целыми днями слоняется по пирсам порта. Как старый знакомый, он поднимается по трапам на палубы теплоходов, знает, что перепадет что-нибудь вкусное.