Читать «Кораблики, или «Помоги мне в пути...»» онлайн - страница 159

Мы с Петькой мотались на заднем сиденье. Чиж съёженно и цепко сидел рядом с отцом Венедиктом. Я видел черные нечесаные волосы, тонкую мальчишечью шею и плечо в прорехе. Шея и плечо были одного цвета с этой машиной. И чувствовалось: они закаменели.

Мы мчались извилистыми проулками, в объезд стеклянно-многоэтажного центра. Видимо, Чиж командовал. Наконец машина встала у развалившегося забора из пластиковых плит. Мы пролезли в дыру. Оказались на тропинке среди брошенных дырявых лодок и разбитых катеров. Репейники и белоцвет — ребятам по плечи.

— Скорее, — нервно попросил я.

Чиж оглянулся. Глаза — черные, сумрачные и… спокойные.

— А зачем спешить? — сказал он хрипловато. — Никуда теперь не уйдет.

— Сколько раз уходил…

— А теперь не уйдет, — повторил Чиж. И неторопливо пошел впереди.

Петька придержал меня за рукав:

— Пит, оружие с тобой?

Еще бы! Я не вынимал руку из кармана куртки, где лежал ПП. И качнул этой рукой: здесь, мол.

— Это хорошо… Пит, стреляй сразу, полным напряжением. Чтобы наверняка…

— А… разве я должен стрелять?

— А что же ты должен делать? — изумился Петька.

— Сдать в полицию. Для следствия, для суда…

— Ох, Пит! — укорил меня Петька, словно младенца.

Я оглянулся на отца Венедикта, тот шуршал рясой в двух шагах позади нас. Спросил глазами: «Как мне быть? Что скажете вы?»

— Я священник, а не судья, — сказал он. — Решайте сами… Полоз — воплощение дьявола, и если вы сумеете уничтожить сатанинскую силу, это не грех, а благо…

Чиж, который шел впереди, вдруг посмотрел на нас. Видимо, слышал разговор. Спросил угрюмо:

— Но все же он ведь и человек тоже?

— В какой-то степени. К сожалению, — ответил отец Венедикт.

Петька на ходу попросил меня шепотом:

— Когда будешь стрелять, попроси ребят, чтобы ушли. Но Чижа не прогоняй.

— Почему?

— Так… Он должен убедиться…

— В чем?

— В том, что можно стрелять… в живого. Иногда…

— Зачем ему это?

— Чтобы не ходить вот таким… виноватым. Он застрелил одного недавно…

— Как?! — Я сбил шаг.

Все тем же шепотом Петька объяснил:

— Одного гада. Из самодельного пистолета, вроде поджига… Потому что тот гад полез на Чижика…

— Как — полез?

Петька сбоку глянул на меня с угрюмой досадой:

— Не знаешь, что ли, как взрослые скоты лезут на мальчишек?…

«Вот тебе и Пристаня́!.. — подумал я. — Романтика вольной жизни…»

— Петь, а к тебе… никто не приставал?

— У нас у всех были поджиги. Или заточки. На всякий случай… — Он посмотрел назад: — Отец Венедикт, можно Чижу простить этот грех? Он же защищался…

— Бог простит, — сказал тот одними губами. — А смотреть, как Питвик стреляет, все-таки не надо…

У меня внутри словно колыхалась тяжелая вода, у самого горла. Такое вот волнение… Не страх, не тревога, а ожидание неизбежного.

Никто не попался навстречу. Мы прошли недалеко от хибары Китайца, рядом с ней тоже никого не было.

Опять потянулся узкий проход: с одной стороны — кирпичные развалины пакгауза, с другой — глухая бетонная стена с остатками проволоки наверху. И тропинка среди высокой сурепки.

Тропинка вывела на берег. На свободный травянистый пятачок, загороженный со всех сторон. Слева — вытащенная на сушу баржа, справа — груда вагонеток и штабель гнилых ящиков. Из-под них тянулись и сворачивали к берегу ржавые рельсы узкоколейки. Выходили на решетчатый мосток. Он был с покатым наклоном и обрывался над водой. У въезда на мосток стояла на рельсах грузовая тележка с поручнями.