Читать «Кораблики, или «Помоги мне в пути...»» онлайн - страница 14

Я спросил, подавив неловкость:

— А бывает обет, чтобы наоборот? Ну, чтобы не в уплату за какую-то милость, а просто так?…

Точнее выразиться я не умел. А думал вот что. Если человек верит в Бога (я-то не верил, но сейчас речь не обо мне, а вообще), то он должен делать ему что-то хорошее не ради выгоды, а просто так, из любви. Чтобы радовать его… Хотя, с другой стороны, зачем Богу и его Сыну и Божьей Матери игрушечный кораблик? Ведь им стоит лишь пожелать — и появятся миллионы всяких кораблей, хоть из чистого золота… Да, но ведь маме, если по правде говорить, тоже не нужны были картонные домики, которые я склеивал и раскрашивал к ее дню рождения и к Восьмому марта. А она все равно радовалась. Потому что подарок, потому что я для нее старался. Потому что основное в подарке… любовь. Да…

И Эльза Оттовна, кажется, опять поняла меня.

— Конечно, можно и так, Петя… Главное, когда от души… — Потом снова спросила со вздохом: — Ну, а как же с хором-то, а?

Я вновь ожесточился.

— Не знаю… Никак. Без галстука я на сцену не выйду.

— Я тебя понимаю… Но и ты пойми. И тебе плохо без хора, и нам без тебя плохо…

— Я тоже понимаю… — И опять я отвел намокшие глаза.

— Видишь, оба понимаем друг друга. А договориться не можем… Будто идем разными параллельными тропинками, а сойтись не получается.

— Потому что параллельные не пересекаются…

— Иногда, Петя, пересекаются.

— Ну, это только в бесконечности. Не в нашем мире.

— О! Ты знаешь и это? Слышал про геометрию Лобачевского?

Я слышал. От соседки Насти… Она была худая очкастая отличница и хотела сделаться математиком. Но тот наш разговор начался не с математики. Несмотря на свою серьезность, Настя, как мальчишка, увлекалась марками. Мы иногда вместе разглядывали свои коллекции, менялись и даже спорили. И вот я увидел у нее серую марку с незнакомым портретом и подписью: Н. И. Лобачевский.

— Это кто? Моряк?

— Это ученый.

— А почему в мундире?

— В старые времена в университетах профессора носили мундиры… Он знаменитый математик. У него труд есть «Теория параллельных линий», я недавно читала.

Я хихикнул:

— Чего там про них сочинять-то, про параллельные линии?

— А ты что про них знаешь?

Геометрию я, конечно, еще не учил, но про параллельные знал из книжек.

— Это такие, которые тянутся рядом друг с дружкой. На одинаковом расстоянии, как рельсы. И нигде не пересекаются. — И я вспомнил, как мы в прошлом году с мамой ходили в ближний лес за грибами.

— А вот и пересекаются! — торжественно заявила Настя.

— Врешь! Тогда они, значит, не параллельные!

— Ты рассуждаешь с точки зрения Эвклида. А у Лобачевского своя наука. Параллельные могут пересекаться, только очень далеко, в самой бесконечной бесконечности, где искривляется пространство.

— Как это?

Она стала объяснять и, по-моему, запуталась сама. И я, конечно, ничего не понял. Но поверил. Показалось, будто уловил что-то. Потому что вспомнил: рельсы ведь тоже соединялись в одну точку — далеко-далеко, у горизонта, когда их догонял взгляд. Взгляд — это когда глаз ловит прилетевшие издалека лучи света. От той точки, где соединились рельсы. А если приближаешься, они раздвигаются. И ты видишь это, потому что свет опять прилетает к тебе. Со своей сумасшедшей скоростью… Говорят, эту скорость никак-никак никому не обогнать, закон такой есть научный. Ну, а если представить, что все же обогнал! Примчаться к точке, где соединились рельсы, быстрее света! Тогда они, значит, не успеют разойтись! И получится, что параллельные сошлись!..