Читать «История Кореи. Том 2. Двадцатый век» онлайн - страница 39

Особенной известностью пользовался молодой заместитель председателя общества Сан Хо (1879-?) — первый кореец, закончивший в Японии университетский курс по технической специальности (кораблестроение). В то время как Сан Хо и другие лидеры общества считали японское владычество в Корее неизбежным и до известной степени «прогрессивным», среди рядовых членов общества были и радикальные националисты. Так, член этого общества Пак Санджин (1884–1921), ученик казненного японцами лидера ыйбён Хо Ви, создал впоследствии, в 1915 г., тайный «Союз возрождения Кореи» (Тэхан кванбокхве) — одну из первых в колониальные времена организаций внутри страны, ставивших своей целью вооруженную борьбу с захватчиками. Просветительские общества существовали также в провинции Канвон (но особенной активности там не проявляли) и в столичной провинции, где на взносы членов общества и пожертвования заинтересованных делом просвещения высших чиновников была в 1908 г. основана крупная частная школа Кихо. Существовали просветительские организации и на уровне отдельных уездов и городов, объединяя в своих рядах новую местную элиту — получивших современное образование чиновников и преподавателей, богатевших на торговле рисов и импортными потребительскими товарами землевладельцев и купцов, протестантских священнослужителей и мирян-активистов.

Социально-экономическое положение просветителей — в основном средних или крупных землевладельцев, в некоторых случаях занимавшихся предпринимательством, а чаще использовавших диплом «новых» школ для того, чтобы завоевать положение в бюрократическом аппарате или статус преподавателя, — определяло и их отношение к японскому владычеству. В отсталой Корее капитализм мог развиваться лишь при условии наличия сильных государственных структур, заинтересованных в ускоренной «догоняющей» модернизации страны и способных защитить «новый класс» по-современному образованных бюрократов, землевладельцев-экспортеров сельхозпродуктов и предпринимателей от гнева разоряемых в процессе первоначального накопления капитала народных масс.

Конечно, для зарождавшегося корейского буржуазного класса желательно было бы, чтобы эту роль, как в Японии, выполняло бы «своё» национальное государство. Но поскольку монархия Коджона оказалась неспособна ни подавить своими собственными силами крестьянские выступления (в частности, восстание тонхак 1894–1895 гг.), ни наладить в стране современную систему денежного обращения, ни защититься от японской агрессии, то для многих просветителей логичным кандидатом на роль «защитника и покровителя» было японское колониальное государство. Дискриминировавшее корейскую буржуазию и бюрократию по отношению к японской, оно все же было способно эффективно подавить движение ыйбён и снабдить Корею необходимой буржуазному обществу правовой и материальной инфраструктурой: сетью полицейских участков по всей стране, правовыми гарантиями собственности, стабильной валютой, дорожно-транспортной сетью и т. д. В этом смысле теснейшее сотрудничество ряда просветительских лидеров — Юн Хёджона, Чон Унбока, Сан Хо — с японской администрацией было закономерным выражением их классовых интересов. В то же время ряд видных просветительских публицистов, прежде всего печатавшиеся в «Хвансон синмун» и еще более радикально-националистической «Тэхан мэиль синбо» Пак Ынсик и Син Чхэхо (1880–1936) не приняли реалий колониального общества и предпочли эмигрировать в Китай после полной аннексии Кореи японцами. В духе последовательного национализма они видели в утрате Кореей независимости угрозу «выживанию корейской нации» и считали главной задачей национальной интеллигенции «поддерживать корейский национальный дух» путем просветительской работы среди корейских эмигрантов в Маньчжурии и готовиться к вооруженной борьбе за освобождение страны. Организационной опорой для радикальных эмигрантов-националистов служила в начале 1910-х годов религиозная группа тэджонгё, перенесшая свой центр в приграничные с Кореей районы Маньчжурии.