Читать «Дом до свиданий и новые беспринцЫпные истории» онлайн - страница 73

Петька и Болт хором выдохнули:

— Нужен клей. Побежали к трудовику!

— Дебилы, какой трудовик?! Он спросит, зачем клей, или с нами пойдет. Да и вообще не факт, что он у себя. Жёва нужна. Есть у кого?

— Крынкин, ты нормальный? Ты хочешь голову Ленина на жвачку приклеить?

Болт не унимался, но Костя был до предела логичен.

— Есть идеи лучше? До перемены десять минут. Здесь хоть уроков и нет, но народ будет. Пока ты там клей найдешь. На жвачке она день точно простоит, а я из дома клей завтра притащу. Вечером приклеим. У кого жева есть?

Жёвы ни у кого не было. Но Болт почему-то мялся и смотрел в пол.

— Болт, ты чего? У тебя жева есть, а ты давать не хочешь?! — Крынкин практически кричал.

Круглолицый Болт хмуро ответил:

— Это не простая жёва. Это «Дональд».

Надо отметить, что жевательная резинка «Дональд» в советское время приравнивалась к спортивной машине сегодня. За нее продавали душу, тело и прочие человеческие активы.

— Откуда?

Двое друзей на минуту забыли про Ленина.

— Купил.

— У кого?! У Зайцева? Ты же сказал, что у этого барыги никогда ничего не купишь?

Гриша Зайцев был настоящим анфан териблем всея школы. Хулиган, драчун и наконец бессовестный и беспощадный спекулянт. Папа у него был моряком и привозил Грише всякий зарубежный яркий хлам, который от бедности в СССР ценили дороже золота. Много чего продал Зайцев школьникам, но ничего не было притягательнее жевательной резинки «Дональд». Я тоже до сих пор дрожу от ее запаха, а еще в ней были вкладыши, и они стоили отдельных денег. Стыдно сказать, даже у жеванной, секонд-рот, резинки и то была цена.

— Я Зое ее купил. Хочу гулять с ней пойти. Я две недели копил…

Парни замолчали. Чувства Болта к Зое вызывали уважение, тем более все знали, что Болт из очень бедной семьи, но Крынкин набрался смелости на адекватность.

— Слушай, Болт, ты же сам сказал, если башку не прилепим, тебе не до Зои будет…

Болт огорчился еще больше, но согласился.

— Ну давайте хоть пожуем все.

Тотем разделили на троих и впали в негу. Каждое движение челюсти вызывало оргазм. Наконец Крынкин высказался:

— Ладно, хорош жевать, давайте сделаем три точки и прилепим эту голову чертову. Петька, у тебя у одного руки не из жопы. Сможешь ровно поставить?

— Давайте.

Операция прошла успешно. Голова держалась. Крынкин нежно покачал статую.

— Дедушка, ты, главное, головой не кивай, пока я клей не принесу.

В голосе Крынкина слышались забота и уважение.

— Валим, пацаны.

На следующее утро Янина Сергеевна привела к памятнику человека из РОНО. Тот хлопнул Ильича по плечу. Голова накренилась и рухнула. На этот раз мимо горшков. Товарищ из РОНО был атеистом. Ему никто не помог.

Янина Сергеевна стала гипсовой и мысленно подготовила приказ о колесовании сына скульптора.

— Владимир Михайлович, скульптор — начинающий, мог ошибиться в расчетах.

Владимир Михайлович не зря носил свою голову. Осмотрев место преступления, он обнаружил не только две из трех клепок из жвачки, но и обертку, которую паникеры почему-то не забрали с собой. Она валялась за горшком.